От многомерности судеб, всего происходящего с героями романа и со средой их обитания, от бездумности и равнодушия времени и власти, невозможно вынести какое-то одномерное суждение об этом романе, с которым мне, к счастью, не пришлось разминуться, хотя я думаю, что мои рассуждения, восторги и печали, и даже слезы сами говорят за себя, каким я увидел и понял роман.