Немного страха в холодной воде

Давненько собиралась Надежда Прохоровна навестить сестру покойного мужа, Матрену. Хотелось покоя, чистого воздуха, простого деревенского застолья с неспешными разговорами и домашними разносолами. С чистым воздухом и с застольями в Парамоново все сложилось, но на покой Надежда Прохоровна зря рассчитывала. Странные и жуткие вещи происходили там последнее время, а накануне ее приезда жестоко убили деревенского обормота Федьку Мухина. Зная, что городская гостья опытная сыщица, раскрывшая немало преступлений, вся деревня только на нее и надеялась. Отступать, получилось, некуда, пришлось Надежде Прохоровне взяться за расследование… «…Надежда Прохоровна повернулась назад, протянула руку за платьем, повисшем на ивовой ветке… Сквозь серебристую листву на бабу Надю в упор таращились глаза. — А-а-а!!! — завопила пожилая купальщица и как была — в исподнем целомудренно розового цвета — рухнула в речку! — А-а-а!! — вопила, захлебываясь, отфыркиваясь и по-собачьи барабаня руками по воде, отчего стрекозы бросились врассыпную, а мальки ушли на глубину. До противоположного берега проплыла в том же параолимпийском темпе. Забилась в камыши и мокрой уткой стала испуганно обшаривать глазами огромную разлапистую иву с сиротливо висящим на веточке нарядным (еще несколько часов назад) парадным платьем. …Минут десять, замерзнув и клацая зубами, просидела баба Надя в камышах — платье никто не стащил и через видный отсюда мостик никто не перешел. Понять, что испытала в тот момент Надежда Прохоровна, сможет только женщина, хотя бы раз побывавшая в подобном положении. К тому же переживая до этого еще два шоковых испытания за неполные пять часов». «…Младшая из Сычих взгромоздилась на булыжник — тот под ее весом ощутимо просел, попробовал в земле немного утопиться, — Маринка просунула в дырку руку до самой подмышки и минут пять старалась дотянуться до шпингалета. Ишь, как ради мужа старается, восхитилась баба Надя. Взмокла вся! Сычова дочь пыхтела, пропихивая в узковатую дырку пышное плечо, потом зачем-то попробовала сначала голову туда просунуть, подпрыгнула на камушке… и в результате так застряла, что еле выдралась назад уже с поцарапанной шеей. Надежда Прохоровна даже ее зауважала маленько. Секунд на пять…» «…Уехать, что ли? Прямо сейчас встать с лавочки, наврать, что позвонили из дому и надо срочно выезжать?… А как сама на себя в зеркало смотреть потом будет? Как каждое утро с собой глазами в зеркале встречаться станет?! „Единожды солгав…“ Один раз струсив… Нельзя уехать. Утаив правду, оставлю в этой деревне Матрену, уже привыкшую спать с двустволкой у кровати, фермеров, прячущих детей за крепким забором… Что делать?! Как поступить?! Безжалостно, но правдиво? Или предусмотрительно…»