Выход А

ратно поставил ее передо мной.

Первая книжка — это один бескрайний белый лист, по которому ты идешь, слепая и уязвимая, на ощупь. А еще первая книжка — это огромное счастье. И чтобы она была больше счастьем, чем белым листом, автору нужна поддержка, мно-ого поддержки.
Увы, он не стесняется ее требовать. Зато потом ходит благодарный, улыбается, перечисляет всех тех, кто тащил его, вредного и упирающегося, к им же самим сочиненному финалу — и в именах их ему слышится музыка.

Интересно, есть ли у всех нас ангелы-хранители. И как они выглядят.
Мне всегда казалось, что обыкновенно — просто как люди. Без крыльев. Мой, например, в сером пиджаке, небритый, вероятно, курящий и вечно теряющий зажигалку. Они не сидят на облаке и не летают, а живут нормальной жизнью: толкутся в метро, стоят в очередях, бросают в автомат монетки и сворачивают особым образом купюры, надеясь, что адская машина их не выплюнет. Частенько поминают черта. И присматривают за своими подопечными как умеют. Не каждую секунду, не всегда. Они же не идеальны, как и их главный начальник.

Дедушка Андрей, муж бабушки Ани и отец мамы и дяди Вити, умер за год до моего рождения. Поэтому я знала его исключительно с лучшей стороны — по старым снимкам и бабушкиным рассказам.

Для того чтобы провести с кем-то ночь, совсем не обязательно захлебываться от любви к нему и умирать от ненависти к себе — вот главное открытие октября.

Внутри оказалось много народа — удивительно для такого раннего часа в субботу и для такого неприметного кафе. Публика была яркая, красивая, жизнерадостная, хорошо одетая и уверенная, что лавандовый раф — это очень важно. Мне снова захотелось исчезнуть.

Не верю я, что человек может стать злым или добрым от печали или радости. Какой есть, таким и остается — чем в него ни брось. Правда, злые люди, обретя счастье, бонусом получают еще и кило­грамм самодовольства и принимаются учить других жизни и открывать им неведомые миры.

Дни, от которых слишком многого ждешь, всегда получаются пустыми — ожидания давят так сильно, что в итоге все разрушают.

Вдруг зазвонил мой телефон.
— Антонина Геннадьевна? Жизнь прекрасна! — сказал бодрый голос.
— Обоснуйте, — попросила я и опустилась на кровать больного ребенка, не переставая качать помирающего попугая.
— Это журнал «Жизнь прекрасна», — пояснил голос. — Мы получили ваше тестовое задание и готовы предложить вам место выпускающего редактора!

Первого сентября без предупреждения похолодало и полил дождь. Осень пришла, будто новый, присланный сверху начальник, который сразу установил свои правила.
Теперь у вас, люди, будет холодно и темно примерно до апреля. На поблажки не рассчитывайте, тихо выполняйте свой kpi, и тогда я иногда буду баловать вас маленькими премиями в виде редких солнечных дней. Сами виноваты. Вернее, виноваты ваши предки — могли бы не останавливаться здесь и дойти до Калифорнии или хотя бы Черного моря.