Роберт Масси

Петр Великий. Прощание с Московией

Сообщить о появлении
Загрузите файл EPUB или FB2 на Букмейт — и начинайте читать книгу бесплатно. Как загрузить книгу?
  • b1305182801цитирует5 лет назад
    раз серьезно пострадало
  • Liubov Chunosovaцитирует8 лет назад
    раскаленный уголь; а еще когда на обритую голову потихоньку, по капельке, падает сверху студеная вода».
  • Liubov Chunosovaцитирует8 лет назад
    менее удивительно, и даже трогательно, что иногда тех же русских, которые были способны выстоять под огнем и кнутом и умереть, не раскрыв рта, можно было сломить добротой. Это и произошло с человеком, рассказавшим Петру о пыточном обществе. Он не произнес ни слова, хотя его пытали четырежды. Петр, видя, что болью его не проймешь, – подошел и поцеловал его со словами: «Для меня не тайна, что ты знаешь о заговоре против меня. Ты уже довольно наказан. Теперь сознайся по собственной воле, из любви, которой ты мне обязан как своему государю. И я клянусь Господом, сделавшим меня царем, не только совершенно простить тебя, но и в знак особой милости произвести тебя в полковники». Этот неожиданный поворот дела так взволновал и растрогал узника, что он обнял царя и проговорил: «Вот это для меня величайшая пытка. Иначе ты бы не заставил меня заговорить». Он обо всем рассказал Петру, и тот сдержал слово, простил его и сделал полковником»[69].
  • Liubov Chunosovaцитирует8 лет назад
    Публичными пытками и казнями нельзя было в XVII веке удивить ни одного европейца, но все-таки в России иностранцев неизменно поражало то стоическое, непреодолимое упорство, с которым большинство русских переносило эти ужасные мучения. Они терпели чудовищную боль, но не выдавали товарищей, а когда их приговаривали к смерти, смиренно и спокойно шли на виселицу или на плаху. Один наблюдатель видел в Астрахани, как в полчаса обезглавили тридцать мятежников. Никто не шумел и не роптал. Приговоренные просто подходили к плахе и клали головы в лужу крови, оставленную их предшественниками. Ни у одного даже не были связаны за спиной руки.
    Эта неимоверная стойкость и способность терпеть боль изумляла не только иностранцев, но и самого Петра. Однажды глубоко потрясенный царь подошел к человеку, перенесшему четыре испытания кнутом и огнем, и спросил, как же он мог выдержать такую страшную боль. Тот охотно разговорился и открыл Петру, что существует пыточное общество, членом которого он состоит. Он объяснил, что до первой пытки туда никого не принимают и что продвижение на более высокие ступени в этом обществе зависит от способности выносить все более страшные пытки. Кнут для этих странных людей был мелочью. «Самая жгучая боль, – объяснил он Петру, – когда в ухо засовывают раскален
  • Liubov Chunosovaцитирует8 лет назад
    бесчестие, но и грех смертный». Вот что проносилось в головах обритых бояр, хотя они и подчинились приказу царя.
  • Liubov Chunosovaцитирует8 лет назад
    Зрелище было в своем роде замечательное: одно мановение царской руки – и все ведущие политики, военные, знать России полностью преобразились. Вдруг исчезли знакомые, привычные лица, и взамен появились новые. Подбородки, щеки, рты, губы, которые много лет были скрыты от глаз, теперь открылись, совершенно изменив облик своих обладателей. В общем, все это было скорее смешно, однако комичность ситуации омрачалась беспокойством и страхом. Для большинства православных русских борода служила неотъемлемым атрибутом их приверженности вере, их самоуважения. Это дарованное Богом украшение носили пророки, апостолы, сам Иисус. Иван Грозный выразил типичное ощущение москвичей, провозгласив: «Бритье бороды есть грех, которого не смыть кровью всех мучеников. Оно губит образ, от Бога мужу дарованный». Безбородым священники обычно отказывали в благословении. Считалось, что таким срамникам нет места в лоне христианской церкви. И все же, когда в середине XVII века в Москве стало появляться все больше безбородых иностранных купцов, военных и инженеров, царь Алексей смягчил это правило и объявил, что если русские пожелают, то могут бриться безбоязненно. Немногие воспользовались его разрешением, но и тех, кто решился, хватило, чтобы вдохновить патриарха Адриана на новое осуждение: «О пребеззаконники! Ужели вы считаете красотою брить бороды и оставлять одни усы? Но так сотворены Богом не человеки, а коты и псы! Брадобритие не только есть безобразие и бес
  • Liubov Chunosovaцитирует8 лет назад
    В своем безудержном стремлении немедленно установить в России европейские обычаи, он вышвырнул за борт и русские традиции, основанные на здравом смысле. Русская одежда действительно была громоздка и неудобна, и, конечно, когда люди сбросили длиннополые наряды, двигать руками и ногами стало гораздо легче – но легче стало и отморозить их в суровую русскую зиму. При температуре, опускавшейся до двадцати – тридцати градусов ниже нуля, россиянин в валенках, в тулупе до пят, с густой бородой, спасавшей от холода губы и щеки, мог свысока поглядывать на европеизированного беднягу-соотечественника, который, с побагровевшим на морозе лицом, стучит коленками, торчащими из-под кургузого одеяния, в тщетной попытке отогреться.
  • Liubov Chunosovaцитирует8 лет назад
    После того как мне довелось часто с ним встречаться и много беседовать, я мог лишь молча склониться перед глубиною божественного Провидения, вознесшего такого необузданного человека к безграничному всевластию над столь огромной частью света».
  • Liubov Chunosovaцитирует8 лет назад
    Перед отъездом за границу он велел выгравировать на своей печати надпись: «Аз бо есмь в чину учимых и учащих мя требую». Позже, в 1720 году, он написал предисловие к
  • Liubov Chunosovaцитирует8 лет назад
    до ближайшего дома. Послали слугу измерить расстояние шагами, и тот доложил цифру, близкую к названной Тиммерманом. Петру загорелось, чтобы его тоже научили. Тиммерман согласился, но предупредил, что сначала ученику придется одолеть арифметику и геометрию. Когда-то Петр изучал основы арифметики, но позабыл за ненадобностью, и даже не помнил вычитания и деления. Теперь же, подхлестываемый желанием освоить астролябию, он погрузился в изучение множества предметов: и арифметики, и геометрии, а заодно и баллистики. И чем дальше двигался он вперед, тем больше тропинок открывалось перед ним. Он опять заинтересовался географией и принялся разглядывать на большом глобусе, принадлежавшем его отцу, очертания России, Европы и Нового Света.
    Тиммерман как наставник годился
fb2epub
Перетащите файлы сюда, не более 5 за один раз