Разногласия. №2. Музеи. Между цензурой и эффективностью

Высокое современное искусство выражает индивидуализм по большей части посредством неконвенциональных визуальных языков: каждый художник стремится изобрести свой особый язык, имплицитно отрицая возможность разделяемого общего опыта.

ГТГ для России — прежде всего, национальный исторический музей, а уже потом — собрание искусства

сути, экспозиция строилась так же, как в музеях атеизма, где каждый объект культа сопровождался разъяснением его места в быте и представлениях определенного класса, — только материалистически разоблачалась не вера в Бога, а вера в искусство. В

Возвращаясь к региональным музеям: музеи в Сургуте, Тольятти и некоторых других городах проводят исследования аудитории, в том числе чтобы выяснить, насколько посетителям комфортно пребывание в музейном пространстве.

Почти обязательным пунктом в рамках новой доктрины стало облегчение доступа к музейному пространству для людей с ограниченными возможностями: установка спецпандусов, надписи шрифтом Брайля… Кроме того, универсальным ключом к новым аудиториям признана виртуализация: продажа билетов онлайн, виртуальный гид по музею, обновляемый раздел новостей на сайте институции.

Итак, главными в музее становятся зрелищность и привлекательность для новых аудиторий, а приоритетной публикой — уже не ценители, историки искусств или внимательные читатели учебников истории в средней школе, а, скорее, зрители исторических блокбастеров.

На самом деле Павленский гораздо ближе Энтео, чем кажется. Они соотносятся друг с другом как псевдооппозиционность «прогрессивного» либерализма и магистраль либерализма консервативного.

«Публику, которая покупает одежду и столовый фарфор, обои и дорогие украшения, нужно заставить повысить вкусовую планку за счет ознакомления с шедеврами, созданными другими цивилизациями разных времен»

Подобная выставка — проявление деградации общества, когда большинству посетителей удобнее и легче воспринимать российскую историю как мультимедийный проект, представляющий комбинацию элементов рекламы, видеоигр и развлекательного кино. Показательно, что, когда эти выставки проходили в Манеже, на них стояли огромные очереди, которые совершенно непредставимы для Государственного исторического музея, расположенного буквально в нескольких сотнях метров.

Во всей России нет ни одного полноценного музея современного искусства, сопоставимого с основными зарубежными аналогами, и целесообразно строить его в первую очередь в Москве», — говорил Михаил Миндлин.
Экспозиция строилась так же, как в музеях атеизма, — только материалистически разоблачалась не вера в Бога, а вера в искусство.