Лето второго шанса

По дороге домой я наслаждалась теплым ветром, игравшим в волосах, и запахами стейков и бургеров, которые в этот день разве что ленивый не готовил на заднем дворе. Я поехала домой, чувствуя, как ветер раздувает волосы, и вдыхая запах шашлыка, доносящийся с задних дворов домов, мимо которых я проезжала. Впадина больше не пугала меня – теперь я с легкостью преодолевала ее.

– И вот… – сказал Генри, вытаскивая небольшой пакет с печеньем, – это твоему отцу: свежеиспеченное, с шоколадной крошкой.

– Спасибо, – я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и положила пакет рядом с коробкой. Узнав, что папа мало ест, Генри вместе со своим отцом стали искать способ вернуть ему аппетит. Несмотря на их усилия, все было напрасно: отец устраивал целый ритуал вокруг гостинцев Генри, охал и ахал, но откусывал лишь чуть-чуть и говорил, что это слишком вкусно, чтобы он мог съесть все сам, не поделившись с нами.

– Так что? – продолжил Генри после небольшой паузы. Мы лежали в идеальной, на мой взгляд, позе: он обнимал меня за плечи, моя голова покоилась у Генри на груди, а одну ногу я перекинула через него. – Есть какие-нибудь планы на четвертое[17]?

Такого вопроса я не ожидала, поэтому села и уставилась на Генри.

– Наверно, будем смотреть салют, – ответила я, – прямо отсюда. – Над озером хорошо был виден салют, и мы обычно всей семьей собирались на причале его смотреть.

– Отлично, – сказал Генри. – После салюта ничего не планируй, договорились? У меня будет для тебя сюрприз.

Я села поудобней и посмотрела ему в глаза.

– Сюрприз? – переспросила я, стараясь скрыть радость. – Что именно?

– Спроси у Уоррена определение слова «сюрприз», – посоветовал Генри, и я улыбнулась. – Сюрприз предполагает неожиданность для того, кому он предназначается.