Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима

«Он сделал римлянами всех своих подданных на словах – чтобы оказать им благодеяние, на деле же – чтобы отсюда к нему притекало больше налогов, так как перегрины большинство их не платят».

Самый простой и быстрый способ получить права гражданства состоял в том, чтобы продать себя в качестве раба римскому гражданину, поскольку раб, отпущенный на свободу, получал права римского гражданина.

Греки не испытывали к Риму той ненависти, какую обычно испытывают к чужеземному владыке. Они восхищались Римом; относились к нему с почтением; по собственной воле установили его культ и воздвигали храмы, как богу. Города забыли своих богов-покровителей и вместо них поклонялись богу Риму и богу Цезарю; им посвящались самые великолепные праздники; главной обязанностью высших магистратов было проведение с невероятной пышностью августовских игр. Людей приучали смотреть дальше своих городов; Рим казался им образцовым городом, настоящим отечеством. А родной город казался маленьким; его интересы мелкими и незначительными; предоставляемые почести не удовлетворяли самолюбие.

Монтескье хвалит римлян за то, что они не навязывали своих богов побежденным народам, считая это тонким политическим приемом. Но иначе и быть не могло, поскольку противоречило бы понятиям не только римлян, но и всех древних народов. Рим завоевывал богов побежденных народов и не отдавал им своих. Он хранил своих покровителей для себя и даже старался увеличить их количество. Он стремился завладеть по возможности большим количеством культов и богов-покровителей.

Одна из характерных особенностей римской политики состояла в привлечении к себе культов соседних городов. Рим завладел Юноной из Вей, Юпитером из Пренесте, Минервой из Фалерии, Юноной из Лавиния, Венерой из Самниума и многими другими, которые нам неизвестны.

Римляне проводили политику, неизвестную остальной части греко-италийского мира; они присоединяли к Риму все завоеванные территории. Они уводили в Рим жителей захваченных городов и постепенно делали из них римлян. В то же время они отправляли колонистов в завоеванные страны, где те, создавая общины, сохраняли религиозную общность с метрополией, а этого было достаточно, чтобы заставить их подчинять свою политику политике Рима, повиноваться ему и помогать в войнах.

Вот почему Рим так заботился о сохранении всего, что могло служить свидетельством прекрасных отношений с другими народами. Латинам он презентовал предания о Ромуле; сабинам – легенду о Тарпее и Тации; грекам – древние гимны, сложенные в честь матери Эвандра, гимны, которые римляне уже не понимали, однако продолжали петь. Римляне заботливо хранили все воспоминания об Энее, поскольку если через Эвандра они могли претендовать на родство с пелопоннесцами, то через Энея состояли в родстве более чем с тридцатью городами, разбросанными по Италии, Сицилии, Греции и Малой Азии, которые считали Энея своим основателем или были колониями основанных им городов, а потому имели общий с Римом культ. Какую выгоду извлекали римляне из этого древнего родства, можно увидеть на примере войны на Сицилии против Карфагена и в Греции против Филиппа.

Рим являлся как бы федерацией нескольких городов, каждый из которых изначально относился к другой федерации. Рим был центром, где встретились латины, этруски, сабины и греки.

«Клеомен был и честолюбив, и благороден, и не менее Агиса склонен по натуре к воздержности и простоте, но мягкости и крайней осторожности Агиса в нем не было, – напротив, в душе его как бы сидело острие, подстрекавшее волю, и он неудержимо рвался к цели, которая однажды представилась ему прекрасной. А прекраснее всего, казалось ему, – править охотно подчиняющимися своему царю подданными; вместе с тем он считал прекрасным и взять верх над непокорными, направляя их к добру силой»

Мы видим, какая трудная обязанность быть гражданином демократического государства. У него почти не оставалось времени на личную жизнь. Как справедливо заметил Аристотель, человек, который вынужден трудиться, чтобы зарабатывать на жизнь, не может быть гражданином.