Даниэль Штайн, переводчик

С Гришей как раз наоборот: он меня настолько превосходит интеллектуально, что в его присутствии я немею и вообще боюсь сказать глупость

каждый новый язык расширяет сознание человека и его мир. Это как будто еще один глаз и еще одно ухо. И новая профессия тоже расширяет человека.

Тут старикан слегка взвыл от радости – ой, вей, это был мой лучший друг! Я говорю: – Вы не огорчайтесь, но его в тридцатые годы немного расстреляли.

Посидела под огнем ее глаз. Она не говорит, но я и так знаю до единого слова все, что она хочет мне сказать.

Наше сознание так устроено, что отрицает нерешимые задачи. Если задача есть, должно быть решение. Только математики знают про спасительную формулу – при заданных условиях задача решения не имеет. Но если нет решения, то хорошо бы хоть увидеть саму проблему, обойти ее с заду, с переду, с боков, с верху, с низу. Она вот такая. Решить невозможно.

только внутренне свободный человек может и сам посмеяться над собой, и другим дать над собой посмеяться.

– У иудеев, как и у христиан, человек стоит в центре, не Бог. Бога никто не видел. В человеке надо видеть Бога. Во Христе, человеке, надо видеть Бога. А у греков в центре – Истина. Принцип Истины. И человека ради этого принципа можно уничтожить. Мне не нужна такая истина, которая уничтожает человека.

Так вы состоите в браке, живете в одной квартире и не спите в одной постели?
ЕФИМ: Так мы решили с самого начала... Терезу выгнали из монастыря, она была в отчаянии. Меня, напротив, в монастырь не брали, а рукоположить не могли, потому что я был не женат... Такая была сложная проблема... И мы обвенчались, чтобы меня рукоположили.
ДАНИЭЛЬ: Так у вас фиктивный брак! Зачем такие сложности? Иди и спи со своей женой! Сколько тебе лет?
ЕФИМ: Сорок один.
ДАНИЭЛЬ: А Терезе?
ЕФИМ: Сорок один.
ДАНИЭЛЬ: Так иди и поторопись! Потом женщины перестают рожать. Вы родите детей, и не будет у тебя никаких духовных проблем.
ЕФИМ: Я не понимаю. Ты, монах, говоришь мне такие вещи?
ДАНИЭЛЬ: Ну и что – монах? Это мое дело, что я монах. Мне жизнь была подарена, и я свою обещался подарить. И все. Но ты еврей, а евреи никогда не знали монашества. Даже в общине у ессеев были женатые люди, не все безбрачные. Сирийцы и греки придумали монашество. Они много чего придумали, что к нам не имеет отношения. Иди к своей жене. Тебе нужен духовник? Тебе нужно, чтобы за тебя принимали решения? Хорошо! Я беру на себя! Иди и спи со своей женой...

как раз очень боюсь духовной жизни. Эта самая духовная жизнь, по моему наблюдению, гораздо чаще увлекает человека сама по себе. Как упражнение. Сколько я встречал небольших людей с очень большой духовной жизнью, и почти всегда оказывалось, что духовная жизнь сводится к копанию в самом себе на весьма небольшой глубине...

наши отношения – наше личное дело, наша любовь не касается никого, кроме нас, и не нуждается в одобрении или неодобрении общества.