Алита. Боевой ангел

– Мне что, действительно нужна эта чепуха?

местах сидели Идо и Герхад. Дамасский клинок скользнул в ладонь, девушка нацелила его прямо в Залем. Вокруг руки заплясал голубой огонь и разлился по мечу, полыхнул на острие.
– Наблюдатель, ты видишь это? Так смотри и заруби на носу: я объявляю тебе войну. А война – единственное, что я умею лучше, чем играть в моторбол. Я создана для войны и не остановлюсь. Я выполню задание, приду за тобой, разрушу тебя, сброшу твои обломки с края Залема, в мусорную кучу под ним. Отправлю тебя туда, где твое настоящее место. Потому что я не бездействую при виде зла.
Десять тысяч фанатов завыли в унисон, рукоплеща ангелу, посмевшему бросить вызов небесам, любя ее дерзкую силу, отдавая ей свою любовь, принимая ее как самих себя

Теперь Алита надевала доспехи, специально сделанные для нее Идо и Герхад, при незначительной помощи со стороны ходячей мастерской, человека по имени Эд, всегда говорившего «пожалуйста» независимо от того, звучит ли «спасибо». Доспехи были прекрасны. Они подходили не только по фигуре, но и для того, как двигалась Алита. Сверхбыстрые наносенсоры, рассыпанные по доспехам, позволяли усиливать материал в точке удара. Доспехи делали ее неуязвимой, но не замедляли.
– …У ее команды сегодня суровые соперники, – вещал комментатор настолько заговорщицким тоном, что хоть тут же арестовывай за измену, – «Вайперы» перекупили Скамасакса и Масситера, чтобы усилить линию нападения, нашей девушке придется поработать…

К счастью, киборги могли развлекать не только драками и стремлением разбить головы друг другу. Не удивительно ли? Киборг, в котором больше железа, чем плоти, способен большую часть бодрствования посвятить эмоциям. Благодаря модифицированному слуху и зрению Нова смог наблюдать потрясающую трагическую сцену. Восхитительно! Девочка-киборг спасла возлюбленному жизнь, превратив его в то, чем он более всего боялся стать. А она, его единственная любовь, как раз и была такой. О человечность! О драма! И этот отчаянный вопль в финале!
А еще лучше то, что девочка продолжает яростно кричать всем своим существом, каждой частичкой жизни, особым криком, не внятным обычному слуху, но различимым для истинных знатоков человеческой натуры, знающих: ее суть – в страдании. Вот это настоящее развлечение!

* * *
Со смотровой площадки на краю Залема человек в серебристом костюме наблюдал, как скрывается за горизонтом последний краешек солнца. Он понимал, насколько эстетика, красота и развлечения важны для поддержания стабильности в обществе – и подвешенном в воздухе, и ютящемся на Земле. Сейчас самым популярным развлечением Залема стал моторбол Айрон сити. Жителям не хватало моторбола, сколько бы они его ни смотрели. Как всегда, и вверху, и внизу главное для толпы – хлеб и зрелища. Хотя Айрон сити теперь самому не хватало моторбола, особенно сейчас.
Потребность развлекаться за долгие столетия жизни выработала у Новы доктрину: пару абстрактных

Хромированная оптика была не единственной модификацией. У него появилось много новых усовершенствований с тех пор, как талантливая девочка-воин заметила его, наблюдавшего за их спаррингом с Гельдой в сфере с нулевой гравитацией.
Тогда Нова не в первый раз наблюдал за девочкой – и не в последний. Он следил за ней годами и столетиями и, когда она наконец пала, решил, что ее история подошла к финалу.
А стоило рассудить здраво. Гельда ведь говорила, что эта девочка, теперешняя Алита, никогда не сдастся и не остановится. Никогда.
После того как Дайсон Идо выудил ее из кучи мусора, Алита в самом деле не останавливалась ни на мгновение. Она очнулась в совершенно чужом мире, с парой обрывочных воспоминаний о прежней жизни, но осталась такой, какой была всегда: не сдающимся, ни перед чем не останавливающимся воином. Само собой, это причиняет – и уже причинило – страдания всем, кто ее окружает.
Но о самом забавном она не имела понятия. Она не представляла, что упорством причиняет гораздо больше страданий, чем примирением со своей участью. Примирение – непрерывное унижение, перемалывающая душу мельница, когда люди не столько живут, сколько ожидают смерти. Но Алита явилась к ним, поставила все с ног на голову, заставила поверить, что жизнь – больше, чем терпение и унижение. Да, она такая, но не для них. Когда люди поймут это, им будет больно. Очень. Воистину, бессмертие куда интереснее, если в нем присутствует Алита

– Дома. Лежу, задрав ноги. Очень комфортно, – ответил он, посмотрел в окно на летучий город, прошел мимо Алиты и усадил тело Вектора на край стола.
Похоже, Нова пытался лукаво усмехнуться, но имплантированной оптикой не подмигнешь, мертвыми глазами Вектора тоже.
– Моя девочка, ты в самом деле превзошла все ожидания, включая мои личные, – выговорил он, словно поздравил младшую школьницу с успешно выполненной домашней работой. – Убить моего лучшего воина Гревишку – это впечатляет! А возможность того, что эгоистка Кирен перейдет на твою сторону, я вообще не предвидел. Определенно, ты гораздо интереснее для меня живая, чем мертвая. К тому же мы происходим из одного места. В нынешние трудные времена это делает нас почти семьей.

Киборг взревел от ярости и одновременно выпустил все оставшиеся ленты. Алита прыгнула, завертелась, затанцевала на лету в окружении ярчайшего голубого огня. Гревишка не различал ее движений. Зато он хорошо видел еще четыре ленты на полу, извивающиеся, как обезглавленные змеи.
Монстр замахнулся обеими руками и кинулся на Алиту. Та без труда уклонилась, и его кулак разнес абсурдно роскошную колонну, оставил груду щебня на полу и неровный обломок, свисающий с потолка, будто растрескавшийся сталактит.
Алита прыгнула, перевернулась над головой Гревишки. Время словно потекло медленнее. Монстр поглядел вверх, и в его растерянном лице девушка на мгновение увидела тень давней наивности и простодушия.
Дамасский клинок опустился и рассек Гревишку сверху донизу. Алита приземлилась на колено, спиной к чудовищу, и не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, как распадаются половинки.
Идо однажды сказал, что этот город в конце концов находит способ развратить даже лучших. Алита ему возразила, сказав, что проблемы не на улицах и где-то еще в Айрон сити, а наверху. Теперь она убедилась в своей правоте, но знание не принесло радости.
Алита встала и подошла к Вектору, скорчившемуся за столом.
– Нет, нет! – отползая, вопил он. – Пожалуйста, подожди, я умоляю…
Он споткнулся на ровном месте, шлепнулся на дорого одетую задницу. Алита обогнула стол. Вектор уползал, как жук. Она занесла клинок, отвела

Киборг взревел от ярости и одновременно выпустил все оставшиеся ленты. Алита прыгнула, завертелась, затанцевала на лету в окружении ярчайшего голубого огня. Гревишка не различал ее движений. Зато он хорошо видел еще четыре ленты на полу, извивающиеся, как обезглавленные змеи.
Монстр замахнулся обеими руками и кинулся на Алиту. Та без труда уклонилась, и его кулак разнес абсурдно роскошную колонну, оставил груду щебня на полу и неровный обломок, свисающий с потолка, будто растрескавшийся сталактит.

Алита поняла: ее отделения больше нет. И что теперь делать?
Ее схватили за запястье. Алита повернула голову и увидела израненное лицо Гельды, сочащееся синей и красной кровью.
– Ты же знаешь защиту Залема! – стараясь перекричать ветер, крикнула Гельда. – Выполни задание!
…Выполни задание…
Снова возник Гревишка – встал над ней чудовищной глыбой металла. Алита ощущала, как закрывается рана под пальцами, и не от временной замазки. Тело исцеляло себя.
Девушка поднялась на ноги.
– Я знаю, кто ты, – тихо и зловеще выговорила она. – Ты – дитя Подземного мира, поднятое сюда и ставшее рабом. Я для тебя – ничего не значащая девчонка.
Она вдруг почувствовала жалость к Гревишке, чудовищную трагедию жизни раба, лишенного всего.
– Ты умрешь, но знай: люди, обрекшие тебя на страдания, тоже умрут. Я убью их.
Гревишка рассмеялся, и Алита пожалела его еще сильнее. Кирен сделала из Гревишки ходячий грузовик: толстые руки и массивные плечи напоминали гориллу, но в них не было жизни – лишь мертвая машина. Торс – отчетливо треугольный, чтобы лучше крепить нижнюю часть тела. Толстые ноги напоминают человеческие с ненатурально переразвитой мускулатурой, но ступни как у центурионов. Наверху – остаток человеческого: лицо и голова, защищенные мощными надстроенными плечами. Но выглядело все так, будто машина заглатывает последний кусок людской плоти.
Кирен выстроила тело, не годящееся ни для чего, кроме убийства, а точнее, убийства Алиты. Гревишка стал центурионом. Разве что металла в нем было больше, чем у робота-охранника, и программа более неопределенная.