Сексуальный дерзкий парень

Я хочу любить всю жизнь так, как люблю сегодня

ошибки – строительные блоки для светлого будущего

Шесть девочек стоят в зале у станка, по три с каждой стороны от высокого мужчины с ослепительно зелеными глазами, загорающимися надеждой и лукавством при встрече с моим взглядом.

Ансель.

Ансель?!!

Что за…???

Если он здесь, то он был в здании и полчаса назад, когда я звонила. Он видел, что я звонила? Читал мои сообщения?

На нем спортивная черная майка, туго облегающая мускулистый торс, и темно-серые классические брюки. Он босиком, стоит, расправив плечи и вытянув шею, как и девочки рядом с ним, которые украдкой бросают на него взгляды и с трудом удерживаются, чтобы не хихикать.

Это Лола и Харлоу его сюда прислали, я уверена!

Я открываю было рот, чтобы заговорить, но меня сразу же перебивает Тина, которая с понимающей улыбкой выходит из-за меня, высоко подняв подбородок, и сообщает классу:

– Класс, это мадемуазель Холланд и…

– Вообще-то мадам Гийом, – поправляю я тихо и строго поворачиваюсь к Анселю, когда он от удивления невольно охает.

Тина широко улыбается.

– Прошу прощения, мадам Гийом наш новый хореограф, и она будет заниматься с вами растяжкой и станком. Класс, поприветствуйте своего нового преподавателя!

Шесть девичьих голосков и один низкий мужской голос в унисон произносят:

– Здравствуйте, мадам Гийом!

Я закусываю губу, с трудом сдерживая смех. Снова встречаю его взгляд и понимаю, что он читал мои сообщения и что он тоже с трудом сдерживает волнение от того, что находится здесь, особенно после того, как я назвалась его женой. Он выглядит утомленным, но в глазах его я читаю облегчение. Мы обо всем говорим друг другу только глазами. И одному Богу известно, чего стоит мне не подбежать к нему и не броситься в объятия его сильных, мощных рук.

Словно прочитав мои мысли, Тина чуть слышно кашляет, и я моргаю, выпрямляюсь и отвечаю:

– Здравствуйте, девочки. И мсье Гийом.

– Вы скорей всего измените точку зрения, когда я объясню.

Харлоу останавливает меня взмахом руки:

– Не надо. Мы и так знаем, что случилось, хоть и не от тебя, наглая ты задница.

Ну конечно, они уже все знают. Точнее, Лола знает всю историю от Оливера, которому рассказал Финн, который удачно позвонил Анселю через час после того, как тот проснулся и обнаружил, что его жена и все ее вещи исчезли. Надо сказать, для компании парней они ужасные сплетники.

Жизнь состоит из таких вот маленьких ужасных моментов, а общая картинка тем не менее получается восхитительная

Какой же это старый город – табличка на одном из домов, рядом с которым я стою, сообщает, что он был построен в 1742 году. Наш, наверно, помоложе, хотя и он наверняка помнит много историй про любовь и разбитые сердца и судьбы.

Теперь я точно знаю, что люблю его. Все, что у нас есть, – реально, я, наверно, полюбила его в ту самую первую секунду, когда увидела через весь зал, и была безмерно счастлива с ним. Что бы ни говорили Лола и Харлоу, я абсолютно в этом уверена.

И как же быстро все рухнуло.

– Миа?

– Мммм?

– Ты мне нравишься, – говорит он шепотом, и по тому, как дрожит его голос, я понимаю, что знаю, что он на самом деле имеет в виду. Эти слова теплой волной касаются моей шеи, но он не делает попыток подойти ближе. Он даже не трогает меня, стоит, облокотившись руками на столешницу позади себя. И эта наша отдельность сейчас каким-то странным образом даже более интимна, чем любые поцелуи и прикосновения.

– Я не хочу, чтобы мы жили отдельно. Жена принадлежит своему мужу, а муж принадлежит жене. Я поступаю эгоистично по отношению к тебе, когда прошу тебя подождать в интересах моей карьеры, но все же прошу.

Все же он просит.

Я отвожу взгляд и смотрю вниз, на свои босые ноги на полу, а сердце мое бешено стучит. Я испытываю облегчение, ужас… но больше всего – эйфорию. Он сказал в одну из ночей, что не сможет играть свою роль, если я скажу то, что собиралась, вслух, и возможно, сейчас все тот же страх мешает нам произнести то, что оба знаем вот уже несколько недель – сказать о любви.

– Как ты думаешь, когда-нибудь… – начинает он после мучительной паузы, и губы его искривляются в улыбке, – ты… я… смогу понравиться тебе?

Сердце у меня сжимается при виде его искреннего волнения. Я киваю, проглатывая ком в горле размером с мяч для боулинга, а потом говорю:

– Я уже влюблена в тебя по уши.

Его глаз вспыхивают облегчением, и слова начинают литься потоком:

– Я куплю тебе новое кольцо. Мы сделаем все заново, как положено. Мы можем найти другую квартиру, чтобы она была только наша, чтобы в ней были только наши воспоминания…

Я смеюсь сквозь внезапные рыдания.

– Мне нравится эта квартира. И мне нравится мое кольцо. И нравятся мои обрывочные воспоминания о нашей свадьбе. Мне не нужно ничего нового.

Он склоняет голову и улыбается мне, ямочка бесстыдно кокетничает, и это уже выше моих сил. Я подцепляю пальцем пряжку ремня на его брюках и подтягиваю его к себе:

– Иди сюда.

Ансель делает два шага навстречу, прижимается своим телом ко мне так плотно, что мне приходится поднять подбородок, чтобы посмотреть на него.

– Договорились? – спрашивает он, обвивая руками мою талию и прижимая меня к себе.

– Да.

– Привет, – здоровается Симон, переступая с ноги на ногу, и он наконец удостаивает ее взглядом.

– Я Ансель. – Он приветственно целует ее в щеку, и я испытываю маленькое злорадное удовольствие при виде ее разочарованного лица, когда он отворачивается от нее ко мне.

– Ансель мой муж, – добавляю я, и на лице Анселя расцветает такая широкая и довольная улыбка, что, кажется, она ярче, чем все фонари на улице Сент-Оноре вместе взятые. – А это Симон.

– Муууж, – тянет Симон и быстро моргает, как будто видит меня впервые. Ее глаза перебегают с меня на Анселя, и она почти раздевает его взглядом. Она явно впечатлена. Дрожащей рукой она закидывает сумку на плечо, а потом говорит что-то о вечеринке, на которую опаздывает, и бросает в мою сторону: «Неплохо сработано!»

– Она приятная, – замечает Ансель, глядя ей вслед. – Очень любезная.

– На самом деле нет, – возражаю я со смехом. – Но что-то подсказывает мне, что теперь будет.

– А где бы ты хотел быть?

Он облизывает губы кончиком языка:

– Я хотел бы как минимум иметь возможность последовать за своей женой, когда она уедет.

Сердце у меня замирает. Я решаю оставить тему зависти и обсудить эту, куда более интересную и животрепещущую тему.

– Ты женат?

Он кивает, но выражение его лица очень серьезное. Совершенно серьезное.

– Да, я женат.

– Ну, например… – Я задумываюсь. – Вот эта девушка-американка, она работает в кондитерской, где я завтракаю. Ее зовут Симон, она из Долины…

– Хм.

Я смеюсь.

– Но она сказала как-то раз «СОСНЫЙ» вместо слово «сносный», и с тех пор я не могу называть ее мысленно никак, кроме как Сосимон.

– Из-за тебя я могла бы стать лесбиянкой, Миа, – смеется Харлоу. – Ты молчишь-молчишь, а потом вдруг из твоего прелестного ротика такое дерьмо может пролиться! Как тогда, когда ты назвала меня Шлюристкой, помнишь, мы поссорились в седьмом классе, и я начала так ржать, что не могла остановиться, пока не описалась? Мы совершенно не умеем ссориться!