Зов Ктулху. Шепчущий во тьме

Мои же предыдущие суждения — это всего лишь извечная склонность человека ненавидеть и бояться всего нового, того, что человек не может объяснить или подмять под общепринятую логику.

ужасного положения в ней, что мы либо сойдём с ума от такого озарения, либо убежим от этого смертоносного света знаний подальше в темный и невежественный, но безопасный мир нового Средневековья.

Человек не способен до конца постичь свой собственный разум, и в этом, я думаю, заключается самый щедрый и милосердный дар, полученный им от матушки-природы. Мы не больше, чем аборигены, живущие на безмятежном острове невежества, со всех сторон окруженные черными водами бесконечности, что как бы наглядно должно нам показывать, что отплывать далеко от берегов может быть крайне опасно.

Легенды индейцев племени пеннакук, которые были наиболее последовательными и детальными, рассказывали о том, что Крылатые, как они их называли, пришли на Землю со звезд, а именно с Большой Медведицы, и что в наших горах они построили шахты и добывают камень, который они не могли достать ни в каком другом мире. Согласно мифам, они не жили здесь, а просто поддерживали аванпосты и улетали с огромными грузами камня к своим звездам на севере.

так пусть же из колодцев ночи в бездны космоса, и из бездн космоса в колодцы ночи, во веки веков идет хвала Великому Ктулху, Тсатхоггуа, и Тому, Чье Имя Нельзя Называть.

Лежащие навеки неподвижно не обязательно мертвы.

Но вечность даже смерть порою не щадит и может умертвить

Свободные и дикие, за пределами добра и зла, вне законов и морали, все люди кричали бы, убивали и упивались радостью. Но освобожденные Древние научат их новым способам кричать, убивать и веселиться, и вся земля воспламенится в порыве экстаза и свободы.

Есть звуки, которые может издавать человек, а есть звуки, характерные лишь животным, но когда эти два вида звуков смешиваются, это производит по-настоящему жуткое впечатление.

Это был истинный ужас и увидеть его означало умереть

хотя примитивные формы кубизма и футуризма многочисленны и причудливы, они зачастую не способны передать ту загадочную закономерность линий, которая таится в древних письменах и предметах культуры