Лора

Давление постепенно слабело, когда сила, мерцающая внутри нее, вырвалась из ее тела тонкой золотой нитью. От этого ощущения у Лоры захватило дух, и в следующий миг все исчезло. Буря стихла, и звуки города ожили снова.

Лора взглянула на Кастора.

– Кас?..

Он тоже распахнул глаза. И Лора застыла, завороженная этим чудом. Его глаза опять стали темными, без искр силы в радужках. Это были глаза, которые маленькая Лора видела каждый день. Глаза, которые она любила.

Она ощущала тепло его смертного тела. Чувствовала, как его сердце бешено забилось в груди.

«Спасибо, – благодарила она, переполненная восторгом и счастьем. – Спасибо».

Кастор тихо, радостно рассмеялся, его руки коснулись ее плеч, волос, лица, как будто ему нужно было убедиться, что это не сон.

Восьмой день начался с улыбки Лоры и поцелуя.

Лора привстала на цыпочки, обхватила лицо Кастора ладонями и притянула к себе для поцелуя – пока не стало слишком поздно.

– Ты боишься? – спросил он.

Она покачала головой.

– Просто… переживаю о том, что придется всех покинуть.

Но было и нечто большее. Я вообще не хочу уходить.

– Если бы ты мог выбирать, – начала Лора. – Теперь, когда все знаешь… ты сохранил бы свою силу?

Обдумывая вопрос, Кастор нежно погладил ее по щеке.

– Нет. Я никогда не хотел вечности. Когда я болел, мне просто хотелось пожить еще немного. Еще час. Еще один день. Я хотел сразиться в спарринге со своим отцом, продолжить обучение на целителя и пробежаться с тобой по городу…

Лора закрыла глаза, сосредоточившись на ощущении его тепла, звука его голоса.

– Но что бы я об этом ни думал, в эти дни я нуждался в этом даре, его могуществе, – продолжил Кастор. – Но я все еще чувствую себя, как тогда, мальчишкой. Благодарным за хорошие дни, когда я чувствовал себя сильным. Благодарным за каждую минуту, проведенную с тобой.

Лора обвила его руками. Он прижался щекой к ее волосам.

«Я не хочу уходить, – простонала она. – Я не хочу терять это, даже на мгновение».

Она не хотела вечности. Она просто хотела обнимать Кастора. Знать, что ее друзья в безопасности и рядом. Слышать, как бьется сердце ее города, которое с каждым днем становится все ровнее.

– Пожалуйста, – прошептала Лора, обращаясь к самому Облаконосцу, ко всем, кто мог ее услышать. – Позвольте нам выбирать самим. Пусть это закончится.

Как будто в ответ на ее мольбу, воздух вокруг изменился. Лора почувствовала, как мощный заряд пронесся в диком танце по ее телу. Позади ощущалось чье-то присутствие, стена огромного, грохочущего давления, но Лора не обернулась, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

– Пожалуйста, – снова прошептала Лора, повторяя отчаянную молитву. – Отпусти нас.

Освободи нас.

Завыл ветер, взъерошивая ее волосы. Он пел древнюю песню о том, что видел, пока носился над землями, морями, перелистывая столетия. Лора чуть не задохнулась, когда его порыв прошел через нее, и внезапное тепло разлилось в ее душе. Она еще сильнее вцепилась в Кастора, но боли не почувствовала. Только свет проступал за ее опущенными веками.

– Но была ли это настоящая жертва – в некотором смысле она послужила и ему. Я думаю, что боги должны были помнить о своей истинной цели и могли сделать это, только отказавшись от власти, за которую отчаянно пытались держаться.

У нее вырвался тихий вздох.

Где теперь другие боги? Наконец свободны или все еще заперты в темном мире внизу?

Обеими руками она крепко сжала ладонь Кастора, нуждаясь в его прикосновении.

– Будет ли это ощущаться так же, как тогда на станции? Уходить – это больно?

– Не знаю. – Кастор убрал волосы с ее лица. – Не знаю, как это случится сейчас.

Секунды пролетали слишком быстро. Лора еще крепче стискивала его ладонь. Ее сердце бешено колотилось в груди, и она вдруг подумала, каково это: больше не чувствовать его биения.

– Чему ты улыбаешься?

Весь последний час Кастор продремал, но, должно быть, тоже почувствовал перемену в мире. Он встал и потянулся, расправляя плечи и размахивая руками, как будто вспоминая это ощущение.

Лора приложила палец к губам, призывая не шуметь, и вернула телефон на место. Она приняла протянутую ладонь Кастора, пальцы их рук переплелись.

Когда они отошли подальше на другой конец крыши, Кастор окинул взглядом темный город, все еще без ослепительных огней.

– Я вспомнил.

Лора посмотрела на него, ожидая продолжения.

– Я только что увидел все во сне, – сказал Кастор. – Аполлон позволил мне убить его, но он не умер. Он вознесся.

Точно так же, как Афина.

– Получается, так было всегда? – спросила Лора. – Они должны были добровольно отдать свои жизни смертному?

– Думаю, дело не только в этом. Ты помнишь, что сказал Ревелер? Что даже Аполлон знал, что это никогда не закончится, и все это – Агон, убийства – не имеет смысла, цели? Я увидел это в нем. Осознание разрушало его. Аполлон сказал, что чувствует во мне болезнь, и разозлился. Он метался по комнате, уничтожая все на своем пути. Он был в ярости от того, что я осмелился встретиться с ним взглядом, а может, из-за того, что его обнаружили. Это то, что я подумал тогда. Но я ошибался.

Кастор сделал вдох, и заговорил снова.

– И вдруг он замер. Еще секунду назад он был переполнен гневом, а потом… тишина. Задумчивость. Потом он вытащил клинок из боковых ножен и подошел ко мне.

– Ты испугался? – прошептала Лора.

Кастор покачал головой.

– Нет. Было что-то такое в выражении его лица – сосредоточенность. Аполлон спросил меня, хочу ли я жить. Я ответил, что не боюсь умереть. Уже нет. И он сказал: «Если даже мальчик не боится, я не могу ответить меньшим». Он вложил кинжал мне в ладонь и сомкнул свои пальцы вокруг моих. Я не мог выдернуть руку. Не мог разорвать его хватку. Аполлон произнес: «Я не лишен силы или цели» и вонзил клинок, зажатый в моей руке, себе в сердце.

Лора на мгновение лишилась дара речи.

– Почему он просто не исцелил тебя? У него же был дар, не так ли?

– Я не знаю. Агон почти завершился, и к нему вернулась бы полная сила. Но я думаю, что он хотел освободиться от этого – хотел избежать бесконечной боли, насилия и потерь так же сильно, как хотим этого мы.

– И он покинул Агон единственным известным ему способом, – заключила Лора. – Позволив тебе убить его.

Кастор кивнул, потирая лицо.

Лора кивнула, но они обе точно знали, когда пробьет этот час. Новый день наступал в полночь.

Они наслаждались едой и напитками. А потом Лора рассказала им, что произошло в том туннеле, и что сделала Афина. Она отвечала на все вопросы, на какие знала ответы, хотя собственных вопросов у нее было куда больше.

Шли часы, и происходящее казалось Лоре похожим на сон. Неумолкающие разговоры и смех, лица, освещенные пламенем свечей. Лора неотрывно следила за ними, страшась отвести взгляд, чтобы не пропустить ни единой секунды из жизни, которую так любила

Иро улеглась рядом, тоже уставившись в темное небо.

– С твоим кланом все в порядке? – спросила Лора, повернувшись к ней. – Что произошло в отеле?

– Среди Одиссеидов много раненых, но они поправляются, – сказала Иро. – Мы потеряли в бою только одного охотника. Как только Кадмиды обнаружили резервуар с морским огнем и поняли, что заперты вместе с нами, сражение закончилось, и они были готовы показать, как его потушить. Так странно.

– Твоему клану повезло, что ты была там и вела их в бой.

Иро покачала головой.

– Если бы только все было так просто. Я хочу, чтобы меня слушали, но все еще не чувствую, что… создана для того, чтобы стать вождем.

– Ты уже вождь, – заверила ее Лора.

Иро глубоко вздохнула.

– Я не знаю, как убедить старейшин в том, что нам нужно найти новое предназначение в этом мире, но надеюсь, что мама мне поможет. Она встретится с нами в поместье в долине Луары. Мы будем сражаться за души Одиссеидов вместе.

– Хорошо! – обрадовалась Лора. – Это просто здорово, Иро. Не знаю, смогу вам чем-то помочь, но постараюсь.

Иро усмехнулась.

– Разве есть то, чего ты не можешь?

– Побить тебя в спарринге? – предложила Лора.

– Никогда не забывай об этом, – предупредила ее Иро. – Сколько бы вечностей ни прошло.

– Если мне повезет продержаться так долго, – тихо произнесла Лора.

– Ты… – Иро, казалось, не знала, как задать свой вопрос. – Ты хочешь этого для себя?

– Я не знаю, чего хочу и что на самом деле чувствую. Пожалуй, мне все-таки грустно, – призналась Лора. – Хотя, наверное, это неправильное слово. Я скучаю по всему, по всем вам, и я все еще здесь. Я не могу избавиться от ощущения, что обладание силой Афины лишь создаст больше проблем. И, как бы я ни старалась, я потеряю связь со своей человечностью и окажусь в тех же разрушительных тисках, что и старые боги.

Лора не хотела, чтобы века казались мгновениями, или чтобы время потеряло для нее свое значение. Она не хотела выбирать, как и когда использовать свою силу, зная, что решение не всегда будет верным.

Она не хотела жить после того, как все ее друзья уйдут.

– Мы не знаем, что произойдет, пока не наступит этот час, – сказала Иро, когда они снова расселись рядом. – Но пока не наступило это мгновение, мы останемся здесь, все вместе, пока длится эта ночь.

– Слушай, нам все-таки нужно устроить здесь бассейн или сад, – с озабоченным видом сказала она. – Какой смысл иметь доступ на крышу, если нельзя хоть чем-то выделиться перед соседями?

– Полагаю, смысл в том, чтобы не нарушать городские строительные нормы, – сразу откликнулся Майлз. – И не платить огромный штраф.

– Разве у тебя нет связей в городской администрации? – удивилась Лора. – Я имею в виду, только представь себе – несколько красивых светильников, немного растений тут и там…

– Ты сгубила все растения, которые я приносил для тебя, – напомнил ее друг. – А потом я поехал домой во Флориду на весенние каникулы, и ты убила и мои растения тоже – ты их не поливала.

– Я была занята, – запротестовала Лора. – Они выглядели вполне прилично.

– Что с тобой будет, когда закончится этот день? – прошептал он. – Ты исчезнешь? За тобой будут охотиться, как за остальными, через семь лет?

Она покачала головой.

– Я не знаю. Но… надеюсь, что все кончено. Все это.

Лоре вдруг отчаянно захотелось увидеть свой город. Отпустив руку Майлза, она медленно поднялась с кровати и подошла к окну. Когда она двигалась, сила двигалась вместе с ней, перетекая через ее мышцы и омывая каждый сустав и сухожилие.

Майлз встал рядом с ней.

– Что, если Агон заберет тебя с собой, и ты не сможешь вернуться? Афина сказала, что боги живут в мире за пределами нашего – туда ты уйдешь?

– Здесь мой дом, – заявила Лора. – Даже если потеряю эту форму, я найду способ вернуться обратно. Я – девушка решительная, и тебе лучше других известно, что это значит.

– Нацепишь зверское выражение лица и врежешь кому-нибудь по почкам? – усмехнулся Майлз.

– Ну, не без этого. – Лора расхохоталась, но поняла, что ему нужно больше подтверждений. – Возможно, мне придется исчезнуть на время, но я не оставлю тебя навсегда. Если это в моих силах.

– Хорошо, но у меня есть возражение, – сказал Майлз. – Я вообще не хочу, чтобы ты исчезала, даже на время.

Лора снова перевела взгляд на улицу внизу, наблюдая, как первые цвета заката на несколько мгновений заливают нежным светом ее милый квартал. Вот прошла пара с детской коляской и собакой, мужчины рассмеялись, когда ребенок бросил на тротуар маленькую игрушечную звездочку.

Майлз снова взглянул на нее, прислонившись виском к теплому стеклу.

– Ты действительно кажешься немного другой, но в то же время и нет. Я не могу этого объяснить.

– Я тоже, – кивнула Лора. – Я просто чувствую… легкость.

Она обняла Майлза за плечи, и тот обнял ее в ответ.

– Знаешь, в этом городе полно всякой чепухи, – сказала Лора после паузы. – Но чертовски красивой чепухи.

К ее собственному изумлению, Лора очнулась в мире, который, как ей казалось, она оставила навсегда.

Город пел для нее свою прежнюю песню – сначала голос его был слабым, но постепенно становился громче и энергичнее. На улицах заурчали автомобили, предвещая обязательные пробки. Строительная техника с привычным лязгом и грохотом растаскивала мусор. Тротуары наполнились людьми, повсюду раздавались голоса и смех – и это был звук, за который уцепилась Лора, тот, что наполнил ее сердце, когда она открыла глаза.

На нее смотрело встревоженное лицо Майлза. Он крепче сжал ее руку, прикусывая губу, чтобы не заплакать. Он даже умудрился принять душ или, по крайней мере, хорошенько умылся и побрился.

– Твои глаза, – прошептал он.

Слова не находились. Как только Лора очнулась, вернулось и то странное, некомфортное чувство. Сила зудела под ее кожей, беспокойная в своем заточении. Это тело, которое так верно служило ей, тело, которое она укрепляла, любила и покрывала шрамами, теперь казалось ей незначащим. Лора огляделась вокруг.

Они были в ее спальне в таунхаусе.

От одной только мысли об этом на ее глазах выступили слезы. И это было так странно.

Лора откашлялась.

– Я не хотела, чтобы это случилось.

Майлз одарил ее слабой улыбкой.

– И поэтому хорошо, что это произошло. Наверное!..

Майлз раздвинул шторы в комнате, впуская золотые лучи. Лора ощутила, как шершавая ткань одеяла скользнула по ее телу, и с той же остротой почувствовала, как проходит сквозь нее солнечное тепло.

– Какой сегодня день?! – воскликнула она, резко садясь на постели.

– Суббота. Кастор исцелил тебя, и все это время ты спала.

Суббота. Ее захлестнула волна паники. До конца Агона всего несколько часов.

– Где все? – Ее сердце заколотилось. – С ними все в порядке? – Яркие картинки того, что произошло в метро, всплывали в ее памяти. – Кастор…

– Он в порядке. Все в порядке. Я имею в виду, в относительном – как это бывает, когда не очень понимаешь, что на самом деле произошло, и еще в некотором шоке. Но в целом все хорошо. – Майлз потер затылок. – Они поднялись на крышу глотнуть свежего воздуха.

Между ними воцарилось уютное молчание. Лора делала вдохи и выдохи, наслаждаясь ощущением легкого дыхания. Она поймала себя на том, что все еще держит Майлза за руку, но не отпустила его.

Кастор крепко прижал ее к себе.

– Нет… останься, – умолял он. – Останься здесь!

Ее сила оставила метки на его коже. Это встревожило ее, вытягивая обратно из бездонного света, в котором она растворялась. Я причиняю ему боль.

Кастор целовал ее – целовал до тех пор, пока та пылающая сила не ослабила свою власть над ее разумом и телом. Ощущение его присутствия стало единственным, что удерживало ее в этом мире, и Лора держалась за него, как только могла.

Пылающая буря вдруг улеглась, и в мире не было больше ничего. Только он, Кастор.

– Останься, – снова прошептал Кастор, отрываясь от ее губ. – Не уходи без меня…

В ее сознании ничего не осталось. В этом теле от нее ничего не осталось. И, когда тьма наконец пришла за ней, Лора почувствовала, что это не конец, а начало.