Революция 1917 года

Игорь Нарский написал большую книгу «Жизнь в катастрофе», где он попытался описать состояние маленьких людей в эпоху этого грандиозного конфликта. И там он приводит совершенно потрясающие факты о голоде на Урале. Мы знаем, что в некоторых районах нашей страны были случаи каннибализма. Об этом мало писали впоследствии по многим причинам. Вспоминать это страшно. В книге Нарского приводятся свидетельства о том, что население нескольких деревень приняло резолюцию, в которой они просили у властей разрешения употреблять в пищу мясо погибших односельчан. Они просили разрешить им быть людоедами

К тому моменту, когда силы Военно-революционного комитета ворвались в Зимний, там оставалось всего несколько сотен защитников, не оказавших существенного сопротивления

Фильм Эйзенштейна «Октябрь» – гениальная фальсификация. Все происходило совсем не так, как он изображает. И у Маяковского: «Каждой лестницы каждый выступ брали, перешагивая через юнкеров». К тому моменту, когда красногвардейцы и матросы ворвались в Зимний дворец, оставшихся там юнкеров было явно недостаточно, чтобы разложить на каждом выступе каждой лестницы.

Для многих десакрализация этого мифа в эпоху перестройки стала культурным шоком. Оказалось, что картинки, которые они видели с детского возраста в школьных учебниках, не имеют ничего общего с действительностью. Появился другой миф: какая-то компания пьяных или полупьяных матросов забрела в Зимний дворец и его захватила. Это тоже неправда. Штурм Зимнего, конечно, был неорганизованным, но достаточно масштабным. Историки, которые профессионально занимаются изучением этого важного события, точно не знают, сколько людей противостояло в этом районе правительственным силам. Но, наверное, там было не менее десяти тысяч человек: матросов, красногвардейцев и солдат полков, поддерживавших Военно-революционный комитет. Сначала и в Зимнем дворце находилось несколько тысяч человек: юнкера и артиллеристы различных военных училищ, военнослужащие женского ударного батальона, казаки. Но постепенно людей, готовых защищать правительство, становилось все меньше. Снабжение было плохим, но самое главное, они чувствовали себя в изоляции и понимали, что теряют поддержку в столице.