Магическая сделка

А вот с восточной стороны столицы теперь вид красивый на реку открывается…

— Какой вид на реку? — переспросил один из старших родичей. — Там горы.

— Были, — издевательски сообщил древний, и от пирожков перешел к блинчикам.

— Сила рождается в мучении и напряжении, Милада. Это закон жизни. Даже бабочки, прорывая ткань кокона, сотканного гусеницей для периода преображения, испытывают мучение и боль, но, лишь пройдя через них, бабочка распахнет крылья.

— Хуже базарных баб! — не выдержал Главнокомандующий.

— Просто не хочется опять Крепость с нуля отстраивать, — нагло сообщил кто-то.

И все резко снова попрятались.

— Я очень голодная. — И поинтересовалась у Главнокомандующего: — А вы?

Черный дракон медленно перевел взгляд на меня и тихо ответил:

— Примерно как ваш грасс, но с поправкой на второй главный инстинкт. Переобувайтесь.

Когда мы появились посреди Крепости, все сразу прекратили работы и посмотрели на нас. Посмотреть было на что — я в снегу, плащ тоже в снегу, я на нем сидела, колени мои в снегу, руки в крови.

— Даже спрашивать не буду, — произнес темно-зеленый дракон, возвращаясь к работе каменщика-восстановителя.

— Тут все просто — грасса кормили, — меланхолично отозвался Зэрнур, который с другим драконом собирал из уже отполированных частей стол.

— Госпожа Радович, на будущее: зверь на грани смерти руководствуется исключительно двумя инстинктами — выживание и размножение. Для размножения вы ему не подходите. А для собственного выживания не суйте руки куда не следует!

— И что же это было такое, в сравнении с чем скоростное перемещение боевого дракона для вас «замечательный полет»?

— Левитирование телеги… Лучше даже не спрашивайте.

Он не стал спрашивать, он догадался:

— Гаррат.

— А я передумал, — вдруг произнес древний, — давайте отдадим ее обратно Черному дракону!

— У ребенка просто доброе сердце! — возмутилась одна из дракониц.

— Оно у нее странное, я вот лично не стал бы кормить того, кто мечтает мной закусить! — высказался суровый седовласый дракон.

Главнокомандующий исчез.

— Как исчез? — мне вдруг стало как-то совсем нехорошо.

— Молча, — невозмутимо пожал плечами Асур-Ррат, — его с рассвета никто не видел. Летают, ищут, хрен найдут. Видимо, улетел подальше и крушит чего-нибудь там, свободный от подсовываемой ему вечно эльфийки. Так что покормить песика не выйдет, малышка.

Сила рождается в мучении и напряжении, Милада. Это закон жизни. Даже бабочки, прорывая ткань кокона, сотканного гусеницей для периода преображения, испытывают мучение и боль, но, лишь пройдя через них, бабочка распахнет крылья.