Дикие. Эпизод третий. Главы 15-18

Это насилие, но одновременно и дар. Он объяснил все, что я чувствовала в Ракстере, в Бостоне и каждый день между ними. Он позволил мне примирить тело с разумом. За одно это я могла бы сказать ему спасибо

Я не понимаю, что смотрю на него, пока он не начинает шевелиться. Блестящий, толстый, как мышца. Он слегка подергивается и излучает жар. Червь

Она скапливается вокруг раны, пока не проливается, пачкая локоть. Снова и снова, пока запястье не начинает покалывать, и тогда я понимаю, что добралась до чего-то важного. Боль сжимает тиски, и у меня вырывается крик, но мне больно всегда, и я знаю, что делать

Есть вещи поважнее твоих хотелок

мной я моргаю контуры становятся четче

До последнего держу глаза открытыми я хочу видеть хочу смотреть хочу
хочу чтобы листья опали
океан свернулся у моих ног

Я сажусь в постели, роняя ирис на пол, и подношу к свету пальцы. Черные, как будто я окунула их в чернила. Черные до самых костяшек.

Паразит. Он жил внутри меня, а я даже не знала о его существовании.

Это насилие, но одновременно и дар. Он объяснил все, что я чувствовала в Ракстере, в Бостоне и каждый день между ними. Он позволил мне примирить тело с разумом. За одно это я могла бы сказать ему спасибо

Я сажусь в постели, роняя ирис на пол, и подношу к свету пальцы. Черные, как будто я окунула их в чернила. Черные до самых костяшек.

Вот что бывает со всем, что есть на Ракстере, когда остров проникает внутрь. Вот что бывает, когда оно умирает.

Сперва клешни а потом весь панцирь тело черное лапы черные мои ладони черные предплечья черные

Я пытаюсь выбросить его но не могу а вода вокруг черная и берег черный и если я отпущу его то исчезну

Если я потеряю его то исчезну

Я знаю это точно, как всегда бывает во сне

все черное все все и ох

Я просыпаюсь