Песнь Льда и Пламени. Межевой Рыцарь

Межевой рыцарь не должен ронять своего достоинства. Без него он не больше чем наемник.

Сейчас, ваше высочество. — Пейт снял покореженный шлем. — О боги. О боги, будьте милостивы к нам…

Дунк видел, как из шлема выпало что-то красное и мокрое, и кто-то испустил страшный, тонкий крик. На сером небе качался высокий-высокий принц в черных доспехах и только с одной половиной черепа. На месте другой виднелась красная кровь, белая кость и что-то еще, голубовато-серое и мягкое. Странное недоуменное выражение набежало на лицо Баэлора, как облако набегает на солнце. Он поднял руку и легонько, двумя пальцами, потрогал затылок. А потом упал.

«Упавшая звезда приносит удачу тем, кто ее видит, — пришло в голову Дунку. — Но все остальные сейчас в шатрах, и над ними шелк, а не звездное небо. Стало быть, вся удача достанется мне одному».

Жаль, что он не родился Фоссовеем — тогда он считал бы себя яблоком и всем было бы намного легче.

Старик не скупился на похвалы — больше ведь у него ничего не было.

Прекрасная госпожа, все мужчины и дураки, и рыцари, когда дело касается женщин.

Железный Пейт пришел на подмогу. Кольчуга, воротник, наголенники, перчатки, чепец, щиток, прикрывающий пах, – Дунка облекли в сталь, трижды проверив каждую застежку.

Он одержал девять побед, но Дунку казалось, что все они подстроены. Он бьет стариков и недавних оруженосцев, да еще высокородных, но малоискусных лордов. По?настоящему опасные противники проезжают мимо его щита, словно в упор его не видят.

Защитники выехали на позицию, и Эшфордский луг затих. Затем протрубил рог, и тишина в тот же миг сменилась гомоном. Десять пар позолоченных шпор вонзились в бока скакунов, тысячи голосов завопили разом, сорок кованых копыт взрыли траву, десять копий опустились. Поле словно содрогнулось, и пять пар рыцарей сшиблись под оглушительный треск дерева и стали.

Право первого вызова принадлежит высокородным, прославленным рыцарям – лордам, их сыновьям и победителям прошлых турниров.