Зима тревоги нашей

Слова несут не смысл, а ощущения.

Никому не нужны советы, все ищут лишь одобрения.

«Не мог он так поступить. Это на него не похоже». Кто знает, вдруг это зависит от ситуации или от давления, которое человек испытывает хоть сверху, хоть снизу, и оно изменяет его до неузнаваемости.

Дело в человеке. Только в нем. Единственная сила – человек. От него все и зависит.

Уж лучше поступить так, как делали предки Марулло из Древнего Рима: они уходили с достоинством, без лишнего драматизма, не наказывая ни себя, ни своих близких – прощание, теплая ванна и вскрытые вены. В моем случае – теплое море и лезвие бритвы.

– Чего ты хочешь?
– Может, я настроилась на любовь.
– С мужчиной, который любит свою жену?
– Мэри? Ты ее не знаешь.
– Я знаю, что она нежная, милая и немного беспомощная.
– Беспомощная? Да она крепче армейского ботинка! После того как твой мотор развалится на части, ее хватит еще надолго. Она как чайка, парящая в потоках воздуха и не утруждающая себя даже крылом махнуть!
– Неправда.
– Случись большая беда, и ты сгоришь дотла, а она легким ветерком промчится мимо.

Мужчина работающий редко видит мир при дневном свете. Неудивительно, что новости и мнения о нем он получает от своей жены. Она знает, что случилось и кто что сказал, но она процеживает все через свою женскую сущность, в связи с чем большинство работающих мужчин видят дневной мир глазами женщин. Ночью же магазин или контора закрываются, и пробуждается к жизни мир мужчины.

Я перевернулся на бок, полез в брючный карман за бритвенными лезвиями и вдруг нащупал какой-то бугор. И с удивлением вспомнил нежные, ласковые руки несущей огонь девочки. Я едва извлек камень из мокрых брюк. В моих руках он вобрал в себя малейшие лучики света и стал красным, даже багровым.

Она была как скала, огромная гранитная скала посреди быстрины. Марджи права. Она крепка, как армейский ботинок, неподвижна, несгибаема, надежна.

– Зачем тебе трость?
– Для красоты, похвальбы, угрозы, страха, удовлетворения остаточной потребности ходить с оружием в руках.