Джаз

– Есть и свободные негры. Всегда были. И ты бы мог стать.
– Я не хочу быть свободным негром. Я хочу быть свободным человеком.

Я завидую их неприкрытой любви. Свою я знала втайне, владела ею под большим секретом, и хотела, так хотела, обнаружить ее – сказать вслух то, о чем им и вовсе нет нужды говорить: и что я любила только тебя и все тебе отдала, без сожалений и оговорок. Что хочу, чтобы ты меня тоже любил и не боялся показать мне это. Что мне нравится, как ты обнимаешь меня, нравится, что ты подпускаешь меня близко

Дух твой воспаряет и висит под потолком некоторое время, любуясь всей этой нарядно одетой наготой.

И ничего не гласившая о том, что муж семейства вступил в партию, которая борется за право черных голосовать.

Они уверены, что знают заранее, куда поставить ногу и как двинуть рукой, но это лишь иллюзия власти, тайная приманка всеведущей музыки: пусть думают, что все в их руках, но что бы они ни подумали, уже предугадано в музыке.

Хорошо, когда немолодые люди шепчутся друг с дружкой под одеялом. Их экстазы это вздохи листьев, а не крики ослов, и тело – средство, а не цель. Они, взрослые, устремляются далеко, очень далеко за пределы кожных покровов и гораздо глубже их.

Я была в восторге от того, что происходит на улицах, где дома стиснуты камнем и теснят все вокруг, и пренебрегла тем, что творится в каменных завалах сердец, куда мне нет дороги.

Боль. У меня к ней пристрастие, пожалуй, даже вкус. Уколы молний, постанывания грома. Я око грозы.

Они знали, как мало на меня можно надеяться, каким ветхим рубищем мое всезнайство прикрывало мою беспомощность.

А для чего этот мир, если нельзя сделать его таким, каким хочешь?