Моя рыба будет жить

Название всегда является одной из важнейших частей книги, как бы её квинтэссенцией. Поэтому к нему нужно подходить внимательно и осторожно. Особенно когда имеешь дело с хорошим текстом. «A Tale For The Time Being» - так написала Рут Озеки.

«Сказка для существующего во времени», «Сказка на века вечные», «Сказка на момент времени». К сожалению, при переводе на русский необходимо выбрать что-то одно. У русских вообще странные отношения со временем.

К хорошо написанным текстам сложно подступиться. С самого начала уже есть три возможных пути, как у богатыря на распутье. Но пойдём по порядку. «Кто такой этот существующий во времени?», - спрашиваю я и оказываюсь в саду расходящихся тропок. Тот, для кого время существует. Или тот, кто существует, пока существует время. Или же тот, кто существует внутри времени. Похоже, что все одновременно. Но давайте пока сойдёмся хотя бы на том, что во всех случаях речь идёт о существе.

«Привет! Меня зовут Нао, и я – временное существо. Ты знаешь, что такое временное существо?». Так начинается дневник, найденный писательницей Рут на побережье Британской Колумбии, скрытый под обложкой книги Пруста «В поисках утраченного времени». Нао - японская школьница, выросшая в США и вынужденная вернуться в Японию вместе со своей семьёй из-за кризиса доткомов, во время которого её отец теряет работу. Она хочет рассказать нам историю жизни своей 104-летней прабабушки Дзико, буддистской монахини. Но в результате рассказывает о себе. Все мы знаем, что автор может вести диалог с читателем, но может ли читатель докричаться до автора? Рут пробует отыскать настоящую Нао за пределами дневника, а затем мы, читающие эту книгу, тоже становимся полноправными собеседниками. И совсем неудивительно, что вскоре мы начинаем говорить все вместе.

Сказка на века вечные. Или сказка на время, пока существует время. А значит и на время, пока существуют существующие во времени, которым свойственно причинять зло. Технический прогресс делает убийство слишком лёгким делом, делом техники. А когда дело человека становится делом техники, то там больше не остаётся места для жалости. Вернуться к человечности оказывается возможно только через самопожертвование. Так, отец Нао перестаёт выполнять военные заказы и пытается встроить этический модуль в систему вооружения, жертвуя своей карьерой. Дядя её отца, пилот-камикадзе, в последний момент направляет в воду свой самолёт, которым он должен был протаранить противника, жертвуя своей жизнью. Старая Дзико отказывается уходить, пока не поможет всем живым созданиям, жертвуя своим спасением. А Нао учится не отвечать злом на зло. Только так можно выйти из череды следствий.

И наконец, сказка на момент времени. На настоящий момент. На прямо сейчас. Об этом говорят буддисты. «День состоит из 6 400 099 980 моментов». Или из 98 463 077 щелчка пальцами. Каждый щелчок ты существуешь. Пока ты продолжаешь, ты живёшь. Сосредоточься на этом. Сосредоточься на себе. Сосредоточься на жизни. Щёлк.

Лучшее, что я читала из художественных книг, за последние несколько лет

Под конец не могла оторваться от чтения до 4х утра, настолько увлекательный сюжет