Между жизнями. Судмедэксперт о людях и профессии

Ольга Алексеевна в силу возраста не исследовала трупы и занималась приемом живых лиц («недобитых», как ласково называл их мой начальник),

«Нет, нет, никакого криминала и мухлежа с экспертизами не допускалось — мой начальник, способный извлекать выгоду из всего, тем не менее обладал стойким инстинктом самосохранения и никогда не пересекал ту черту, за которой его могли подтянуть по статье, — отчасти, это было вызвано (и совершенно правильно) недоверием к представителям милиции и прокуратуры. Эти замечательные люди подставляли других людей, и экспертов в том числе, не так уж редко, и не потому, что испытывали к ним личную неприязнь или отличались какой-то природной подлостью; просто когда из-за недоработок самого мента возникал скандал, он всегда старался обвинить в этом кого-то другого, и часто крайним становился эксперт. Нам такое поведение казалось естественным, никаких обид мы не держали, поскольку, во-первых, не доверяли даже самым близким правоохранителям и не подставлялись, а во-вторых, все ходы записывали, и проверить факты в том или ином документе было несложно.

он справедливо считал, что если просишь ты, то ты и становишься обязанным.

Я в последний раз прошел по вокзальному перрону и убыл в неизвестность. В вагоне я думал о том, что жизнь моя кончена и уже ничего хорошего в ней не будет. Как же я тогда ошибался!
Такие жизненные колебания позволяют понять: все, что ни делается, — к лучшему, и нужно проще относиться к происходящему».

Скоропостижная смерть — тоже шок. Был человек — еще сегодня утром, еще полчаса назад — и вот его нет. Есть в этом что-то противоестественное и несправедливое.

выбил дверь, зашел в комнату и включил свет. Пришлось просыпаться

«Судьба играет человеком, а человек играет на трубе», — почему-то снова вспомнился ему «Золотой теленок».

Каким-то эмпирическим путем кто-то обнаружил, что во время мытья холодной водой становится немного теплее, если при этом орать что есть мочи. Так мы и делали, и люди, проходящие мимо общежития, особенно по вечерам, думаю, очень пугались, слыша дикие мужские крики из подвала».

«Зачем вам деньги? Вы что, еврей?»

Большинство этих людей начинают ценить жизнь только тогда, когда предчувствуют ее окончание. Восход солнца, дождь, радуга в небе, луна, звезды, свежий воздух, возможность видеть, слышать и осязать — все это кажется таким естественным и банальным до тех пор, пока на горизонте не появится тот рубеж, за которым скрывается другая, неизвестная и поэтому пугающая жизнь. Рубеж этот неумолимо приближается к любому человеку, тем самым поддерживая естественный круговорот всего живого в природе и гармонию этого мира. Когда же люди перестали ценить каждый день, каждую минуту своего существования? Это ведь так просто и так необходимо, иначе жизнь превращается в рутинное существование.