Передружба. Второй шанс

Любовь – это всегда зависимость. Хотим мы этого или нет. Настоящие отношения предполагают совместную игру двух человек, но не против друг друга, а заодно. Невозможно выиграть в одиночку. И речь не о токсичной зависимости, когда один использует, а второй страдает, а о светлом и человеческом чувстве

– Слушай, Лисенок, а у тебя в семье не было ведьм?

– А что, ты уже начинаешь бояться?

– Немного…

– И правильно. Будешь плохо себя вести, проснешься в один прекрасный день с настоящими усами и хвостом, а после я отведу тебя к ветеринару и…

– Это самое страшное, что я когда-либо слышал.

Не могу точно сказать, кто делает это первый. По-моему, мы одновременно подаемся вперед и встречаемся в поцелуе. Голодном и импульсивном. Необузданном. Каждое касание губ отзывается в сердце признанием и откровением.

Я скучала…

Я тоже скучал…

Богдан запускает пальцы в мои волосы. Обнимаю его за шею, прижимаясь теснее.

Я ждала тебя…

Я к тебе спешил…

Темп поцелуев меняется каждую секунду. Быстро, и время вне нас двоих словно исчезает. Медленно, и мир вдруг замирает. Невесомые прикосновения губ к губам, дрожь на кончиках ресниц.

Я страдала…

Мне тоже было больно…

Провожу пальцами по его щекам, чувствуя ответный импульс.

Прости меня…

И ты прости…

Пульс на максимуме. Дыхание сбито. И ничего нет важнее, чем наш мысленный диалог, который, я уверена, слышим мы оба.

Я люблю тебя…

Я всегда буду тебя любить…

Забираемся на заднее сиденье машины, скрываясь от любопытных глаз возможных зрителей.

Нахожу ее губы и нежно целую, забывая о реальности и строгости дяди Леши. Получаю легкий удар по ноге, включается маленькая сирена:

– Не ешь мою сестру!

– Я похожа на воздушного акробата? – спрашивает она, медленно переставляя ноги.

– Очень похожа, а теперь слезай оттуда.

– Не хочу.

– Да что ж ты такая…

Разворачиваюсь и протягиваю Богдану стаканчик.

– Что это?

– Богдан, знакомься, это чай. Чай, это Богдан. Пообщайтесь друг с другом.

Кот удивленно вскидывает брови, и его лицо светлеет.

– Ты принесла мне чай?

– Там крысиный яд. Хочу убрать тебя, чтобы больше не распространял обо мне грязные слухи.

– Да ладно тебе, я могу и легонький. Это Милена тащит в рот все, что горит.

– Так налей ей стеклоочиститель и добавь лайм и мяту.

– Когда ты уже скажешь мне что-то приятное?

– Классная прическа. Как называется?

– Я упала с сеновала, тормозила головой!

– Рыжая, я ведь рядом. Если они тебя достанут, просто скажи, и я порешаю. Но для начала позволь им сделать хоть что-то. Отнесись к этому как к приключению. Жить ровненько и спокойно, конечно, здорово, но разве это жизнь?

– А ну-ка признавайся, ты внебрачный сын Людвиговича?

– А ты внебрачная дочь Язвы?

– Как думаешь, мне пойдет лысина?

– Богдана, блин! Что происходит?

– Хочу уехать на Тибет и стать монахом.

Тема опускает голову, прижимаясь щекой к моему виску:

– Температуры вроде нет, но ты явно бредишь. Ты что-то пила? Ела? Какая пара была?

– Философия…

– У Людвиговича?

– Угу…

– Тогда все понятно! – Он успокаивающе гладит меня по волосам. – Скоро отпустит. Я один раз так загрузился, что неделю ни с кем не разговаривал. Пытался познать себя.

– И как? Познал?

– Ага. Понял, что проблемы мимолетны и я не ананас.