Танец белых карликов

Тим не знал, что Алекс тоже приходит на Мост, чтобы вспомнить ту самую ночь, когда засверкал в небе Via Combusta, Сожженный Путь, и та, что была дороже всех на свете, прошла по нему. Первой…

В тот день погибла Селестина. Не сумев справиться с печалью, погиб Йозеф, бросившийся за ней по Сожженному Пути – за последней из черноголовых, за его единственной внучкой… Погиб Дизастр, унесший с собой и другие жизни. Но мог погибнуть Тим.

– Селест, прости меня, – прошептал он с отчаянием, глядя в ночное небо, где висела почти округлившаяся Луна. – Прости меня, лунная принцесса…

– Да, забыл… Астра из Дома Сияния, Гемма Антарес, погибла на обряде. Кажется, Александр Волков перестарался.

У всех есть друзья, Селест. Просто цена у каждого разная.

– Вот именно, Алекс. Главного ты так и не понял. Дружба не покупается, у нее нет цены.

Селестина крепко обняла Тима, раздумывая, не поцеловать ли его на прощание, – представится ли вообще когда-нибудь такая возможность? Внезапно он сам прижался губами к ее губам и обнял так сильно, что она невольно задержала дыхание.

Отдав лунный камень Селестине, ты сделал ей огромный подарок, сын Вселенной. Луна не так слаба, как думают люди, луна возрождает утраченное, исполняет несбыточное. Луна всегда на стороне искренних мыслей и заветных желаний. Луна вбирает и отражает солнечный свет, запомни это. Но пройдут годы, прежде чем ты поймешь меня.
«Отражает солнечный свет…» – раз за разом повторял Тим и не понимал

Мост Мечтателей построили после эпохального Часа Затмения, когда лунаты и астры объединились, потому что исчезло то, что их разделяло, и возможности их стали равными – они все сделались лунастрами, потому что у каждого вновь воссияли две нити – серебряная и золотая

Но почему Тим?! – ужаснулась Селестина. – Он никого не убивал и не в ответе за дела своих предков».
«Все началось с него, с этого мальчика… – Девушки вдруг заговорили быстрее. – Этот ребенок – сын матери нашей, матери Вселенной…

Хорошо, тогда я согласна, – решилась Гемма.
Яна фыркнула, не скрывая пренебрежения.
– Спасибо за честь, принцесса, – ехидно произнесла она. – А теперь не соблаговолите ли вместе с нами смыться отсюда?