Ногти (сборник)

дядя Вася, мучительно улыбнувшись, ответил:
— Куда, куда — в жопу труда

— Хурма, а не клитор, — убийственно заметил папа.

— Таня, вспомни, твой первый муж онанировал в парке бродячим собакам, но ты же не доносила…

Мороз ей высеребрил усики. Я снова ужаснулся. Обыкновенная! Нет, никогда не скрипнут возле ее ног колеса дорогого джипа.

Столица с радостью меня отторгла

Она впервые основательно подкралась к моему сердцу в момент нашей зимней экспансии в Москву. Фройляйн приехала туда днем раньше, встретила меня на вокзале и опекала повсюду. Я вез на дегустацию мои чернильные труды, стесняясь своих не юных лет, уже комичной неизвестности.

От прочих мужчин я отличаюсь тем, что перед совокуплением говорю женщине приятные слова и дарю шоколадку. Женщины платят мне глубокой привязанностью за такое понимание их уродливой психологии.

В памяти Кондратьева всплыл законсервированный эпизод ссоры между отцом и матерью, отец ушел, хлопнув дверью, мать следом за ним. А потом целую зиму было мясо. Отец не вернулся.
Кондратьев, разумеется, не допускал мысли, что питался собственным отцом, но сам процесс пищеварения запечатлелся в мозгу Кондратьева чем-то преступным.

— Вы не сказали, как вас зовут…
— Лида, и можно на «ты». — Она ужаснулась своей распущенности.

Наглухо застегнут в штормовку с капюшоном, отчего удивительно смахивает на пенис.