Пушкин. Кюхля

Европейцы и в поэзии и в политике Азию на свой лад перелаживают.

не потому, что его несчастья преследуют, а потому, что самый характер брата влечет его к несчастьям.

Он боялся этого воспоминания, как личной обиды

сю жизнь писал о любви, а любил безобразных женщин. Самые патетические монологи он писал тогда, когда дышал запахом гнилых яблок.

Когда на вас смотрит человек со слишком ясными голубыми глазами, – сказал он, остановившись перед Вильгельмом, – не доверяйте ему. Это почти всегда лжец.

, наконец, Стерн:
«Живейшее наше наслаждение кончается содроганием почти болезненным».

В театре – он знал это лучше кого-либо другого – важнее всего в публике любители: смех, нечаянный хлопок, даже свист не в пример лучше, чем молчание.

Вечер – время льготного хода для мыслей, утро – время проверки.

Преодолев все препятствия для любви, – остается самое трудное – не иметь никаких препятствий

первая ступень слуха – слышать, как другой фальшивит, а вторая – самому не фальшивить, и что это гораздо труднее, чем других критиковать.