На руках у Бога

мудрый Аристотель, утверждая, что у каждой вещи под солнцем есть свое «естественное место», к которому устремляет ее неодолимая сила естества. В этом законе философ усматривал тайну движения: каждый предмет движется, потому что влечет его к своему «естественному месту», и только найдя его, обретает он покой

Однако всегда следует напоминать, что молитва и пост — средства, а не цель. Они должны способствовать человеку в стяжании Святого Духа Божия, Духа любви и доброты, потому что своими силами мы никогда не сможем быть подлинно добрыми и любящими

если вы плачете от обиды, скажите спасибо: кто-то напомнил вам, что у вас еще есть сердце

Это самая высокая степень дружбы и доверия — позволить себя поранить, сделать больно, чтобы друга хоть чуть-чуть отпустило

Таким людям невыносим покой и счастье. Дай им прекрасного мужа, они постепенно превратят его в «жестокого деспота». Родись у них внимательный сын, он непременно станет «неблагодарным тираном» и «жестокосердым мучителем». Эти люди способны обратить в ад все, что их окружает, — дом, монастырь, учреждение

Тщеславие и сладострастие — серьезные недуги. Обидчивость питается тщеславием. Это очень понятно и, признаться, знакомо многим. Тщеславный переоценивает себя, тщеславие само по себе недуг зрения: больной видит себя с искажениями. Отсюда и другой счет обидам

Единственный способ поделиться своей болью — обидеть другого. Несчастные люди! Их никто не научил состраданию! Сострадать — это не только сочувствовать больному, но еще и уметь делиться своей болью с другими так, чтобы никого не «оцарапать». Поэтому не торопитесь обижаться

Бармалеем быть просто и естественно. Это не требует труда и напряжения. Доброта — плод титанических усилий. Быть хорошим человеком очень тяжело. Кто пробовал, знает

Если вы притворяетесь, что не обидели или не обиделись, память будет вам мстить. Любую обиду надо избыть, выстрадать, выболеть и отпустить, оставив при себе лишь снисходительность. Потому что мера мудрости есть мера снисходительности

метафизической неотменимостью поступка. Любят у нас в Гомеле давать причудливые имена простым идеям. Суть в том, что, если человек сделал подлость, этот поступок можно загладить, искупить, вымолить, но его нельзя вымарать из истории, его нельзя отменить. Любой поступок — навсегда. Поэтому жизнь наша так трагична и серьезна