Письма к Вере

Не очень понятно, как в книге нужно обращаться к примечаниям, которые составляют добрую треть и при этом никак не обозначены в тексте писем. То есть ты сначала читаешь всю переписку, а потом опа - и вот тебе еще пару сотен страниц информации - кто есть кто, переводы фраз в письмах на английском, немецком и французском и все в таком духе. Мотать страницы вручную туда-сюда, постоянно тыкаться в оглавление от письма к примечаниям к нему - это уж совсем для маньяков. Недоработали явно.

Сама книга просто великолепная, судьба двух людей через десятилетия.

Забавно: в "Лолите" у Набокова полно уменьшительно-ласкательных словечек - печеночка и т.д. И от этого Гумберт выглядит еще более мерзотным типом. Все думала, как Набокову пришел в голову приемчик ентот. Оказалось, он сам в юности страдал такими штуками: штанишки, клозетик, трусики и все в таком духе. Местами аж читать противненько ;)

“Говорят, что страданье – хорошая школа. Да, это так. Но счастие – лучший университет”

“Вообще, в наше трудное время книги очень помогают!”

Знаю-знаю, книга вышла давно, но прочла я ее только что и поняла одно: комментировать здесь определенно нечего. Потому что Набоков даже в письмах абсолютно прекрасен. Это просто сборник совершенных в художественном смысле, идеальных в литературном плане и изумляющих постоянством чувств писем Набокова к жене. Никогда раньше я не читала ничего более трогательного, сентиментального, но без сопливой пошлятины, чистого и доброго. Меня захватила живость ума, эти особенные сравнения. Всё это так примиряет с автором. Никакого прозаического стриптиза.

Каждое письмо начинается с нового обращения (Тюфка, Кустик, Мотыленок). Он сочинял для жены загадки, ребусы, головоломки, игры в слова, придумал крошечного редактора отдела – всех этих сочинений, Милейшего, который будто бы вмешивался в то, что он сам хотел сказать.

Чтение льется, как ручеек и понимаешь: Набоков красавчик. Хороший парень. Хотя сам бы он свои письма назвал пошлостью. Ведь это обычное дело — быть пошлым в жизни. В жизни ты можешь говорить «бобрик», «поцелуйчик», «кенгуренок», вставлять английские или французские слова в речь.

Эти письма снимают любые барьеры, те самые, которые мы сами себе навыдумывали. Автор словно говорит: живите, любите и не стесняйтесь быть пошлыми в новом году. Ведь это совершенно нормально.

ЛЮБИМОЕ

Один здешний ребенок называет butterfly как flutter-by.

Иду на прием к Президенту, которую представляю себе как пчелиную или муравьиную матку.

Но смею думать, что, когда мне говорят «it will be а tragedy when you go away», это самая простая американская любезность.

Есть немало важных вещей в жизни, напр.: теннис, солнце, литература, – но эта вещь просто не сравнима со всем этим, – настолько она важнее, глубже, шире, божественнее. Эта вещь – впрочем, нет нужды в таком долгом предисловии; прямо скажу тебе, в чем дело. Вот: я люблю тебя.

не хочешь – не пиши: я все равно тебя люблю.

жизнь такой же круг, как и радуга, – но мы видим только часть – разноцветную дугу

Моя душенька, из побочных маленьких желаний могу отметить вот это – давнее: уехать из Берлина, из Германии, переселиться с тобой в южную Европу. Я с ужасом думаю об еще одной зиме здесь. Меня тошнит от немецкой речи, – нельзя ведь жить одними отраженьями фонарей на асфальте, – кроме этих “отблесков, и цветущих каштанов, и ангелоподобных собачек, ведущих здешних слепых, есть еще вся убогая гадость, грубая скука Берлина, привкус гнилой колбасы и самодовольное уродство. Ты это все понимаешь не хуже меня. Я предпочел бы Берлину самую глухую провинцию в любой другой стране. (Именно так и я увидела Германию, не люблю эту страну).

Я тебе запрещаю рассуждать о том – скучаю ли без тебя или нет!

неужели электрическая сила частицы „не“ так велика, что может влиять на существительное через два, даже три глагола?

Нули поняли, что для того, чтобы стать чем-нибудь, они должны становиться по правую сторону 🤣🤣🤣

пером пишет ум, карандашом – сердце.

Ты пришла в мою жизнь – не как приходят в гости (знаешь, «не снимая шляпы»), а как приходят в царство, где все реки ждали твоего отраженья, все дороги – твоих шагов. Судьба захотела исправить свою ошибку – она как бы попросила у меня прощенье за все свои прежние обманы.

Я больше, чем думаю о тебе, — я живу о тебе.

Да, ты нужна мне. Ведь ты единственный человек, с кем я могу поговорить об оттенке облака, о пеньи мысли и о том, что, когда я сегодня вышел на работу и посмотрел в лицо высокому подсолнуху, он улыбнулся мне всеми своими семечками😌😌😌

Погодка была ничего утром: мутненько, но тепло, небо прокипяченное, в пленках — но ежели их раздвинуть ложечкой, то совсем хорошее солнце, и следственно, я надел белые штанишки 😁😁😁

Меж тем тебя можно ушибить некрасивым уменьшительным — оттого что ты вся такая звонкая

Есть два рода «будь что будет». Безвольное и волевое. Прости мне — но я живу вторым.

люблю в тебе эту твою чудесную понятливость, словно у тебя в душе есть заранее уготовленное место для каждой моей мысли.

Один из моих самых любимых писателей был блестящ и прекрасен в переписке с любимой женщиной. Миллион славных деталей быта и атмосфера эпохи, ни слова о войнах. Мир, любовь и бабочки.

Тянула книгу почти месяц – это был сложный и напряжённые недели, но письма как-то останавливали время. И было легко себе напомнить, что есть что-то важное и вечное и оно никуда не девается.

А еще: поздние письма совсем не похожи на первые, но от них больше всего нежности исходит как будто.

В общем, читать!

Фрукт!

Любовь в каждой строчке.