Братья. Книга 2. Царский витязь. Том 1

кто властен убить — силён. Однако не сравняется с тем, кто властен спасти.

Одним Боги дают, другим только показывают...

Останавливаясь — спал на нём, искал слова новых действ, поновлял и чинил платья дергунчиков...

Лишь одна кукла никогда не пребывала под крышкой, служившей хозяину то седалищем, то ложем, то трапезным столом. Большая, сумрачная, в палатке она всегда хранилась стоймя. Покоилась в углу, глядевшем на Фойрег. Эту куклу

Правду люди говорят. Хочешь уяснить, кем любим? Ляг помри. Уже без пелены на глазах глянешь с мостика, воспаряющего над сиянием звёзд. Без завес на ушах послушаешь людские речи.

Когда делаешь первый шаг, предстоящий путь кажется бесконечным, полным непостижимых опасностей. Когда путь завершается, бывает впору дивиться: чего боялся? Какие напасти мерещились?..

Страху нельзя волю давать. Страх — как злая болячка. Ей чуть уступи... полежав, да и помрёшь!

Дома говорили: хочу — половина могу, — встрепенулся юный советник. — А на воинском пути поучали: если глаз видит — стрела должна досягать. Ты положил мне цель, государь.

Корень страха в безвестности. Когда доходит до дела, всякая боязнь отбегает.

Гадать, жалеть себя, бояться — зряшное дело. Одних болячек доищешься.

Люди сильного вожака любят.

Сердце дрогнуло. В словах Крыла звучала страшная правда.