Анатолий Мариенгоф

Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги

Сообщить о появлении
Загрузите файл EPUB или FB2 на Букмейт — и начинайте читать книгу бесплатно. Как загрузить книгу?
  • Викторияцитирует9 лет назад
    – Это твое общество, папа, – уколол я.
    – Увы! Но остальные десять процентов нашей интеллигенции, пожалуй, даже получше, пошире будут, чем европейские. А почему?
    – Ну-с?
    – Да потому, что мы не можем сразу заснуть, как легли в постель. Нам для этого необходимо с полчасика почитать. Это убаюкивает. Сегодня полчасика, завтра, послезавтра… так из года в год. Глядь, и весь Толстой прочитан, и весь Достоевский, и весь Чехов. Даже Мопассан и Анатоль Франс. Вот мы и пошире и поначитанней французов и немцев. Те засыпают легче.
  • awwwfuuulцитирует3 года назад
    Как только я появляюсь на парадном крыльце, мама или няня выводят меня за ручку, — он кричит на всю улицу как зарезанный:

    — Девчонка!.. Девчонка!..

    И проносится мимо дребезжащим вихрем.

    А у меня по носу текут слезы.
  • awwwfuuulцитирует3 года назад
    Нижний! Длинные заборы мышиного цвета, керосиновые фонари, караваны ассенизационных бочек и многотоварная, жадная до денег, разгульная Всероссийская ярмарка. Монастыри, дворцы именитого купечества, тюрьма посередке города, а через реку многотысячные Сормовские заводы, уже тогда бывшие красными. Трезвонящие церкви, часовенки с чудотворными иконами в рубиновых ожерельях и дрожащие огоньки нищих копеечных свечек, озаряющих суровые лики чудотворцев, писанных по дереву-кипарису. А через дом — пьяные монопольки под зелеными вывесками.

    Чего больше? Ох, монополек!

    Пусть уж таким и останется в памяти мой родной город, мой Нижний. Пусть
  • awwwfuuulцитирует3 года назад
    Говорят: дух, буква. В этих тетрадях все верно в «духе». Я бы даже сказал — все точно. А в букве? Разумеется, нет. Какой бы дьявольской памятью человек ни обладал, он не может буквально запомнить фразы и слова, порой сказанные полстолетия тому назад! Но суть, смысл, содержание диалогов сохранились в неприкосновенности. Такова человеческая память. В этом наше счастье, а иногда беда.
  • awwwfuuulцитирует3 года назад
    — Который час, Апамент?

    — Час быть честным.

    Шекспир
  • awwwfuuulцитирует3 года назад
    Я буду писать обо всем, как было, не преувеличивая, не уменьшая те мелкие факты, из которых состоит наша жизнь. Может быть, все это не так, потому что каждый ощущает окружающее через свое собственное сознание.

    Я ощутил его по своему, и я буду писать о нем так, как я понял.

    Кира
  • Natalia Zaitsevaцитирует3 года назад
    Бог театра шел, шел путями мысли и опыта и наконец-то пришел к системе, которая, как известно, стала называться системой Станиславского.
    — Ха, им без системы, как без штанов! — сказал сатана. — Ну что ж, будет им и система. Бабахнем!
    Это было еще до поездки в Италию.
    И вдохновенно придумал слово: «биомеханика».
  • Natalia Zaitsevaцитирует3 года назад
    Однажды Всеволод Эмильевич с Зинаидой Николаевной приехали в Рим.
    Вечный город был напоен истомой.
    В каком-то чрезвычайно античном месте они стали целоваться слишком горячо для таких близких знакомых.
    И вот вышла неприятность с полицией, которая даже в Италии представляется любящей целомудрие и добрые нравы.
    Русские артисты не говорили по-итальянски, а полицейские-итальянцы — по-русски. Не слишком молодой женщине и почти старику пришлось документально доказывать в участке, что они супруги.
    — Совершенно законные! — засвидетельствовал переводчик-эмигрант.
    Пораженные полицейские долго и крепко пожимали руки супругам-любовникам:
    — Муж целуется с женой! На камнях! Со своей собственной женой! Жена целуется с мужем! Со своим собственным мужем!… Нет, — заверяли блюстители добрых нравов, — у нас, у итальянцев, этого не бывает. Ах, русские, русские!…
  • Natalia Zaitsevaцитирует3 года назад
    Следует заметить, что в те годы эти товарищи относились к своему театру несравненно горячей и преданней, чем относятся теперь премьеры и премьерши с самыми высокими званьями.
  • Natalia Zaitsevaцитирует3 года назад
    Если маленькое «Стойло Пегаса» не вмещало толпу, кипящую благородными страстями, Всеволод Эмильевич Мейерхольд вскакивал на диван, обитый красным рубчатым плюшем, и, подняв высоко над головой ладонь (жест эпохи), заявлял:
    — Товарищи, сегодня мы не играем, сегодня наши актеры в бане моются; милости прошу: двери нашего театра для вас открыты — сцена и зрительный зал свободны. Прошу пожаловать!
fb2epub
Перетащите файлы сюда, не более 5 за один раз