Теория моды: одежда, тело, культура. Выпуск 61. Осень 2021

Во времена Французской революции мужские фасоны шляп шли иным путем, чем женские: чтобы спасти шею, нужно было отказаться от украшений — ни перьев, ни золотой отделки, ни расшитых шелков. Мужской головной убор рабочего класса прошлого века поднялся по социальной лестнице и принял упрощенные, обобщенные формы цилиндра и котелка. То, что осталось от шляпы, очищенной от декора, стало предметом гардероба, в котором возобладали социальные условности, а не мода. Головной убор стал ключевым маркером классовых различий, и его значение часто зависело от того, где и как его носили.

как отмечает Майкл Картер в эссе о головных уборах XIX века, «на самом деле существует две истории шляп — одна для мужчин, другая для женщин. Исторические пути, которыми они прошли в итоге, были весьма различны» (Carter 1997: 13

Это зимний капор из дорогого бобрового фетра: Джордж Сала, лондонский журналист XIX века, был потрясен тем, что его коричневая касторовая шляпа стоила пятнадцать гиней (добавьте два нуля, чтобы вычислить сегодняшнюю стоимость в фунтах стерлингов).

Если мы приглядимся к шляпкам героинь Тургенева, увидим, что он, по-видимому, создает между двумя женщинами стереотипный контраст. Его повествование, однако, избегает такого упрощения. Будучи практичной (как и ее шляпа), Джемма быстро оправляется от измены Санина, переезжает в Америку и выходит замуж за преуспевающего бизнесмена. Через несколько лет после того как она бросила Санина (который тоже вскоре приходит в себя), Мария Николаевна умирает: мы не знаем как, но наказание не подразумевается. «Полузверь и полубог», она, однако, доминирует в романе, и в памяти остается именно ее образ. Изысканно женственные, а также агрессивно мужские, ее шляпы — это не мимолетные детали; они являются маркерами умной, страстной, но обозленной женщины.

«Большая соломенная шляпа Джеммы с коричневыми лентами» противопоставлена «барежевому платью и белой тюлевой шляпке» Марии Николаевны (Тургенев 1981: 425, 488). Простая соломенная шляпа Джеммы придает ей вневременной, цветущий деревенский вид; напротив, французское шелковое платье Марии Николаевны и ее восхитительная шляпка — модные в описываемый в романе период 1840‐х годов — говорят о ней как о состоятельной светской даме: контраст, который заставит читателя насторожиться. И действительно, вскоре, одетая в элегантный костюм для верховой езды и «шляпку мужского фасона на густых заплетенных волосах», Мария Николаевна уговаривает Санина поехать с ней за город в лесную чащу6. По мере того как ее лошадь ускоряет свой галоп, волосы у Марии Николаевны распускаются, шляпка слетает с головы; она подхватывает ее хлыстом и, «полузверь и полубог», увлекает Санина за собой все глубже в лес, в хижину дровосека — на его (нравственную) погибель.

Также они служат быстрым и относительно дешевым способом подчеркивания, изменения внешности или ее маскировки: шляпа может выражать приверженность определенным идеям, неповиновение или бунт.

До середины XX века шляпы были обязательной верхней одеждой, и они расставляют акценты в художественной литературе двух столетий — это сигналы на поверхности общества, выразительные как визуально, так и символически.

все же шляпы, как выразился Фред Робинсон в своей работе, посвященной истории котелка, являются «ударными слогами в грамматике костюма» (Robinson 1993: ix).

шляпной грамотностью» (см.: «Записная книжка Кристофера Хауза», Tablet 2021).

«Зеленая шляпа» была написана в период, когда шляпы как аксессуар для выгодной самопрезентации начали устаревать: модный в 1924 году силуэт был строго геометричным и лишенным украшений, и короткая стрижка «боб» была наиболее ярким признаком модного авангарда. К 1965 году мы в большинстве своем перестали носить шляпы, по крайней мере как часть повседневного гардероба, и поэтому мы утратили значительную долю правил этикета и ритуалов, связанных с ними, мы лишились того, что называется «шляпной грамотностью» (см.: «Записная книжка Кристофера Хауза», Tablet 2021).