Вечер был

В ящике шифоньера разными цветами переливались

вчерашнюю невезучесть. Завтра все будет иначе…
Зря не заметила, как уснула, а во сне летала на самолете. Самолет раскачивался на облаках, и это было невыразимо прекрасно, и небо было синим-синим, и жизнь была бесконечной и доброй, и было много сил, что даже смеяться хотелось от их избытка.
И Зоя смеялась во сне.
1975

лась. Она как переплыла на другой берег, где нет таких подонков, а если есть, то они ее, Зою, обойдут за пять километров, потому что ее теперь не обманешь. Все. Точка! Пусть спрячет навсегда в кремовую маску свое сочувствие Римма Борисовна. Навсегда. Она вернет ей деньги, и все. И никогда больше ноги ее там не будет. И не будет она исходить ругней, криком, как Тамара. Она отломилась от них от всех. Она теперь сама по себе. Черта с два допустит она в завтра свою вче