Блудный сын, или Ойкумена: двадцать лет спустя. Книга вторая. Беглец

Друзья дерутся страшнее всех –
За бороду, пальцем в глаз.
Стою в кровавой ночной росе,
И вряд ли в последний раз.

Сейчас ударят ножом в лицо,
Забыв, что ножом нельзя…
Друзья смыкают вокруг кольцо,
Люблю вас, мои друзья.

Быстрее всего предает тот, кто заявляет, что не способен на предательство. Лучший объект для пропаганды — тот, кто декларирует свою идейную неуязвимость.

В номере было жарко. Кондиционер пыхтел, как импотент над шлюхой, без малейшей пользы.

Я легко могу представить себе семинар «Учись радоваться!». Но я знаю крайне мало людей, способных там преподавать. Зато учителей ненависти и вражды, язвительности и ядовитости — хоть отбавляй.
С другой стороны, болото всегда больше лотоса.

Да, смерть — иллюзия, а жизнь — данность. Я не испытываю страха смерти, но я и не спешу уйти на следующее перерождение.
Я вообще никуда не спешу.
Шаг за шагом я пройду путь до конца в нынешнем воплощении.

что, в жизни не было подходящих стрессов? Если меня начнут убивать, ты не взлетишь, да?

— Не взлечу, — грустно сказал Папа.

— Даже помочь не взлетишь?

— Даже помочь. Пусть тебя убивают без моей помощи.

Не уверен, что у него вообще есть близкие друзья.

— А у тебя? — спросил Тумидус.

Карлик смерил помпилианца взглядом:

— У меня? — Белые, лишенные зрачков глаза блестели, отражая свет месяца. — К сожалению, есть. К моему, понимаешь ли, глубочайшему сожалению. С такими друзьями я, похоже, никогда не сдохну.

рыцарь без страха, упрека и мозгов

Не смешите мои дюзы!

У каждой расы свое чувство юмора: гематры небось квадратный корень из нуля извлекают – обхохочешься!