bookmate game

Клио в зазеркалье: Исторический аргумент в гуманитарной и социальной теории

Сообщить о появлении
Загрузите файл EPUB или FB2 на Букмейт — и начинайте читать книгу бесплатно. Как загрузить книгу?
  • Анастасия Матецкаяцитирует4 года назад
    Последовательно «понимающей социологии» держался только Зомбарт, тогда как у М. Вебера обнаруживаются колебания между номотетической и идиографической позициями. Для нас важно то, что труды относительно «духа капитализма» оказались важной точкой перехода к иной историографии — учение о «ментальностях» Л. Февра возникало под прямым влиянием трудов Зомбарта по истории капитализма.
  • Анастасия Матецкаяцитирует4 года назад
    В. Зомбарт, утверждавший различия «духа» хозяйствующих субъектов, отвечал: «И несомненно, заманчивая задача — понимать и изображать то, что остается неизменным во всей истории человечества. Только, пожалуй, это не задача историка. Ибо писать историю — значит описывать постоянное разнообразие» [105]. Первым признаком историзма становится утверждение инаковости прошлого.
  • Анастасия Матецкаяцитирует4 года назад
    взгляд историко-филологических штудий XIX столетия сместился от поучений к постижению иного, непохожего на наши убеждения и предрассудки. Если многие века историки раз за разом повторяли мысль Фукидида о том, что судьбы людей и народов повторяются в силу единства человеческой природы, то историческое сознание современности унаследовало от романтиков представление о неповторимости индивидуальных событий
  • Анастасия Матецкаяцитирует4 года назад
    Уже ряд мыслителей эпохи Просвещения видели в истории процесс, устремленный к росту разума и свободы — в философии истории Канта и Фихте эти идеи получили «классический» вид, а вершиной этого умозрительного рассмотрения истории была философия Гегеля. Романтизм нередко считают движением «Контрпросвещения» (И. Берлин), и для этого имеются некоторые основания. Не вдаваясь в детали, можно отметить, что главное различие между гегелевской философией истории и романтизмом лежит в разном понимании отношения возможного и действительного.
  • Анастасия Матецкаяцитирует4 года назад
    Термин «историзм» получает широкое распространение в XIX в. для обозначения двух связанных друг с другом явлений: возникшего учения (школы) в историографии и того, что можно назвать историческим сознанием профессиональных историков. Как писал Дж. Тош, «только в первой половине XIX в. все элементы исторического сознания были собраны воедино и воплощены в научной практике, которая стала общепринятым “правильным” методом изучения прошлого. Это было заслугой интеллектуального течения под названием историзм (от немецкого Historismus), возникшего в Германии и вскоре распространившегося по всему западному миру» [97]. Автор другого популярного в англоязычном мире введения в историческую науку, Э. Карр, прямо называет способствовавшее переходу от наивного позитивизма с его «фетишизмом фактов» к современной историографии учение «философией истории» [98]. Это в целом верно, хотя наряду с философами (В. Дильтей, В. Виндельбанд, Б. Кроче, Х. Ортега-и-Гассет, Р. Дж. Коллингвуд) в этом переходе участвовали видные историки (Л. фон Ранке, Й. Дройзен, Э. Трёльч, Ф. Мейнеке и др.). Можно сказать, что осмысление отличия историографии от естествознания одновременно начали Дильтей и Дройзен, хотя у них было немало предшественников, начиная с Дж. Вико и И. Г. Гердера. Однако непосредственными источниками историзма являются немецкий романтизм и философия истории Гегеля. Их идеи вошли в то единство философских категорий и исторических построений, которое немцы назвали Historik, а англичане перевели как metahistory.
  • Анастасия Матецкаяцитирует4 года назад
    Процедуры этих монахов и последующих историков-эрудитов были систематизированы в XIX в., например, во французской «методической школе», вершиной усилий которой стало знаменитое «Введение в исторические исследования» Ш.-В. Ланглуа и Ш. Сеньобоса [95]. Четко определив процедуры отбора источников, их критики, дальнейшей реконструкции, далее историки считали их установленными фактами, индуктивно накопленными и объединяемыми в единый процесс, подобно тому как это обстоит в естественных науках.
  • Анастасия Матецкаяцитирует4 года назад
    Научной история сделалась независимо от философских дебатов — этому поспособствовало развитие ряда вспомогательных дисциплин, которые сегодня объединяются «под шапкой» источниковедения. Внешняя и внутренняя критика источников начиналась с дипломатики (бенедиктинцы второй половины XVII в.), но затем распространилась на более широкий круг документов
  • Анастасия Матецкаяцитирует4 года назад
    Хорошо известен исток множества «рассуждений о методе», уже почти 400-летнем поиске скорейшего и вернейшего достижения научной истины — это труды Бэкона и Декарта, с которых начинается философия Нового времени. Схоластика остается в прошлом, а вместе с нею и аристотелизм. Из науки и опирающейся на науку философии изгоняется телеология
  • kliodariaцитирует4 года назад
    Начиная с 1970‐х гг. активный процесс образования междисциплинарных отношений, формирования многочисленных субдисциплин в поле социальных наук сопровождался постоянной рефлексией, в том числе в историко-социологическом сегменте. Историки облекали свои раздумья преимущественно в дискурс о «поворотах» [640], социологи размышляли о стратегиях и результатах собственных интервенций на территорию историков [641]. Исследователями при этом замечено отсутствие интереса к непосредственному сотрудничеству, что очевидно на уровне состава департаментов, редколлегий междисциплинарных по тематике журналов, оргкомитетов и секций больших конференций [642]. Что касается практики цитирования, то историки второй половины прошлого века ссылались на социологов намного активнее, чем на собственных классиков [643], а социологи, наоборот, игнорировали даже крупнейших историков [644].
fb2epub
Перетащите файлы сюда, не более 5 за один раз