Три правды о себе

Копить надо не вещи, а опыт,

я люблю вас
до Луны и обратно,
и еще раз туда и обратно,
и еще раз, и еще.

успела усвоить один важный урок: со временем у человека развивается невосприимчивость ко всему странному.

Мама однажды сказала, что все люди делятся на две категории: одни вспоминают старшие классы с теплотой и любовью, а другие, окончив школу, еще лет десять приходят в себя.

Иногда поцелуй это не поцелуй это не поцелуй. Иногда поцелуй это поэзия.

Дома, в Чикаго, все мои одноклассники неловко бурчали слова соболезнования себе под нос — возможно, и не по собственному желанию, а по наставлению родителей, — а потом явно испытывали облегчение: дело сделано, неприятная обязанность выполнена, и можно спокойно жить дальше. Им-то можно. А мне? Но я на них не обижаюсь. Столкнувшись со смертью, каждый испытывает неловкость.
— Да, никто не обязан об этом говорить, но меня бесит реакция людей. Когда случается что-то подобное, все вокруг ведут себя так, словно ничего не случилось. Потому что им неуютно и страшно, и они не знают, что сказать. Если не знаешь, как сделать правильно, это не оправдание тому, чтобы не делать вообще ничего. Вот как-то так, — говорит он. — Что там у нас дальше?

Родители превращаются из союзников если не в главных врагов, то уж точно в большую помеху. Наверное, я единственный на свете подросток, который мечтает о том, чтобы мама его отругала. Все что угодно, лишь бы мама была жива.

Тео: Он всем говорит, что ты «как глоток свежего воздуха».
Я: Очень мило с его стороны, но звучит так, словно я дезодорант.

Может быть, дом — это не обязательно место.

Я хочу, чтобы ты видела себя такой, какой вижу тебя я. Ты боец. Сильный и неотразимый во всех смыслах слова. Настоящая дочь своей матери. Люблю тебя, Скар.