Новое переселение народов

«мобильность — признак стойкости»

Большую часть своей истории человечество жило в удивительно узком диапазоне температур и в местах с подходящим для земледелия климатом. По мере глобального потепления эта пригодная для жизни полоса начала сдвигаться на север. Согласно новаторскому исследованию, опубликованному в издании Американской академии наук, в ближайшие пятьдесят лет температура на планете может повыситься больше, чем за последние шесть тысяч лет. К 2070 году экстремально жаркие части Земли, такие как Сахара, составляющие сейчас около одного процента суши, займут пятую ее часть, а каждый третий человек предположительно окажется за пределами климатического коридора, в котором люди процветали тысячелетиями. Кто-то останется на месте, терпя жару, голод и политический хаос. Но многим придется покинуть родные места. Согласно исследованию 2017 года, опубликованному в Science Advances, к началу XXII века температуры в отдельных местах, включая некоторые части Индии и восточного Китая, могут подняться до уровня, при котором несколько часов пребывания на солнце «убьют даже самого физически крепкого человека».

Эта статья открывает серию материалов о климатической миграции, подготовленных ProPublica и The New York Times Magazine при поддержке Пулитцеровского центра

Город предоставляет выбор и чувство контроля за своей судьбой

Люди едут в город, потому что он кажется надежным убежищем. Высокие здания, видимое присутствие правительства и мираж богатства образуют фасад порядка

Миграции трудно предсказать, но одна тенденция ясна: по всему свету люди, оставшись без урожая, бегут в крупные города, которые быстро становятся перенаселенными. Именно там, где все новые волны приезжих создают нагрузку на инфраструктуру, по мнению исследователей миграции, образуются самые острые очаги напряжения. Пустеющие фермы не справляются с поставками продовольствия и повышают цены

Оттуда, где нет засух и неурожаев, жителей гонит прочь наступающий океан. Как теперь становится ясно, ученые недооценивали угрозу от растущего уровня моря примерно в три раза. С этой проблемой столкнется около ста пятидесяти миллионов жителей планеты. Высокая приливная линия поглотит к 2050 году значительную часть Вьетнама, включая дельту Меконга, в которой живет восемнадцать миллионов, — а также части Китая и Таиланда, южный Ирак и дельту Нила — житницу Египта. Частичное затопление грозит и побережью США

встанет перед выбором, который должны будут со временем сделать все богатые сообщества на Земле: выбором между обществом, которое строит стены, и, говоря языком благотворительных организаций, обществом, которое «строит колодцы».
По всему свету страны выбирают стены. Еще до коронавируса Венгрия отгородилась забором от Сербии — и это лишь небольшая часть более чем тысячи километров стен, воздвигнутых на границах Евросоюза с 1990 года. Индия выстроила стену на протяжении почти всех 2500 километров границы с Бангладеш, чей народ будет в первом ряду пострадавших от растущего уровня моря.
В Соединенных Штатах, разумеется, тоже возводят стены. И материальные, и фигуральные, которые, впрочем, могут иметь даже больший эффект.

Чиновники долго спорили, кто должен платить за убежище, экстренные службы, еду и лекарства для беженцев, а затем понадеялись, что частные благотворители смогут что-нибудь придумать. Церковные общины сняли тысячи гостиничных номеров, доставляли еду, организовывали консультации и так далее.

Когда первые караваны мигрантов достигли Уистлы в 2018 году и толпы оборванных, истощенных людей, многие с младенцами на руках, стали скапливаться на площадях, Родригес с женой перетряхнули шкафы, взяли кукурузу, печеные бобы, лепешки и одежду, из которой выросли дети, и отвезли в центр города, где церковь и местные активисты организовали для беженцев палаточный лагерь и поставили туалеты.
Но с каждым новым караваном, рассказывает Родригес, его благожелательность таяла. «Это как звать гостя на ужин. Ты позовешь его один раз, другой, но не станешь ведь звать в шестой раз?» Когда четвертый караван мигрантов пришел в Уистлу в марте, Родригес остался дома.