4.51 стратагемы для Путина

Горчакова спросили, сердится ли Россия на условия Парижского мира 1856-го года (когда Россия, проигравшая Крымскую войну, лишилась права держать на Чёрном море флот). Ответ одноклассника Пушкина вошёл в историю:
«Россия не сердится. Россия сосредоточивается

Как отмечал ещё Гёте, между двумя крайностями лежит не истина, а проблема

Глобалисты уверяют: раз весь мир использует одну и ту же хозяйственную систему (уже упомянутую рыночную экономику) – значит, и образ жизни должен быть один, и культура одна, и даже язык один (не зря англичане шутят: самый распространённый в мире язык – ломаный английский

Черчилль сказал: политический деятель думает о следующих выборах, государственный – о следующих поколениях. Частота выборов в большинстве стран, пока ещё именующих себя развитыми, способствует накоплению там политических деятелей в таком количестве, что для государственных почти не остаётся места

А ведь ещё Ульянов отмечал (и до сих пор никто его в этом не опроверг): политика – концентрированное выражение экономики

1916-м российский генштаб говорил о Румынии: «Нам она будет стоить 20 дивизий, на чьей стороне ни вступит в войну. Если на вражеской – чтобы её разгромить, если на нашей – чтобы её защитить

НАТО взваливает восточный груз на свои могучие плечи не зря. Новые земли при умелом обращении могут дать немало пушечного мяса на случай не предвидимых пока новых планов. А главное – обоснуют дальнейшую бесперебойную работу старой кормушки для генералов, потрясённых коварством грозного советского противника: он вдруг исчез и оставил их без работы

Вообще стратегическая цель любого государства – увеличить степень зависимости других от него и уменьшить степень его зависимости от других. Когда к этой цели стремятся все – возможно достичь взаимовыгодного равновесия

Сенатор Трумэн в 1941-м, узнав о германском нападении на нашу страну, сказал: «Если мы увидим, что войну выигрывает Германия, нам следует помогать России, если будет выигрывать Россия, нам следует помогать Германии, и пусть они как можно больше убивают друг друга, хотя мне не хочется ни при каких условиях видеть Гитлера в победителях

Безопасность России всегда числилась высшей заботой властей и народа. Мы готовы победить в любой войне. Но это безопасность пассивная. А вот о безопасности активной – предотвращении возможных конфликтов – думали далеко не всегда.