Серые тетради

лучше летать, как комар, чем стоять, как сковородка.

Разве ты в чем‐то виноват? Разве мы друг перед другом можем быть виноваты? Солнышко мое, мы ведь стоим посреди этой «жизни», прижавшись друг к другу спинками, и держим круговую оборону — так надо ли разворачиваться на предмет реверанса, пожелания приятного аппетита, зажжения спички и т. п.

Держи (крепи) оборону и знай, что я всегда стою за твоей спинкой, всегда тут как тут, но тебе смотреть на меня при этом вовсе не обязательно, и слова говорить не обязательно.

Главное — мы в правильной позиции по отношению друг к другу и к миру. Боюсь, что помочь друг другу мы можем очень мало — практически, наверное, только фактом самого стояния, только чувством спинки. И я никогда ни на что в тебе не могу обидеться, потому что мы давно проехали эту станцию, нет никаких счетов, векселей — есть, как у Шолохова, открытый вечный счет в бездонном банке души. Душа ведь не кончится.

Как говорит моя бабушка, если хочешь согреться, иди покушай.

А потом в Пушкинском музее открыли выставку картин Дрезденской галереи. Очереди стояли страшные, часов по пять люди стояли. Но я как‐то исхитрился и прошел восемь раз

учти, что между нами ничего не «надо», кроме просто — «быть».

кто умеет летать, всегда получит кусочек неба.

Только тот достоин называться человеком, кто в любой момент готов поджечь свой дом

тут у меня пятно, но на самом деле здесь должна была быть нарисована красивая женщина, но она у меня не получилась. Так что вы уж сами как‐то ее себе представьте.

Как говорила моя бабушка, лучше летать, как комар, чем стоять, как сковородка

ходит из комнаты в кухню, взад и вперед, взад и вперед, и шипит грязные слова на «б», и на «х», и на «п». И это при мальчике.
Все соседи молчат. Боятся Z. Z.
Я пытался остановить ее, но в ответ посыпался поток ругательств: «Вы, армяне, такие же, как жиды, нас русских Гитлеру продали».
В пивной, где я играю, я часто слышу такие речи. Я не понимаю этого. Пусть это простые и грубые люди, но ведь они прошли войну, они видели все, они знают. Зачем же они говорят неправду.