Антитела

— Ты смог бы перестать быть человеком, чтобы достичь цели?
— Я бы превратился в монстра.
— А если только монстру под силу одолеть другого монстра?

Тело выходит на собственный несоглас: пятьдесят килограммов физической плоти против искусственного интеллекта.

металлические псы кибергвардии.

А ты во что веришь? В смерть? В вирус?
— В справедливость, — говорит А. — Для таких, как ты, это самое страшное, потому что справедливость для тебя значит расплату. Возмездие. А вирус — только средство. Просто на этот раз средство сильнее, чем раньше, и никакие псы вам уже не помогут. И дроны не помогут, и ничего не поможет.

Восстание детей — две недели беспорядков со стрельбой и сотнями трупов — взорвало улицы Распределённой метрополии, когда А. ходила в пятый класс. Гвардия первой открыла огонь на поражение. Физические ответили кусками асфальта, сожжёнными машинами, картечью из обрезов. Каждый день десятилетняя А. вела учёт погибших, — как сейчас, в отдельном блокноте. Восстание подавила «Стальная фаланга» при поддержке танковой дивизии: по Тверской и Новому Арбату гусеницы пять дней растирали внутренности восставших и случайных прохожих в кровавый паштет. Тогда цифры в блокноте А. были меньше, чем сейчас

Ещё два дня назад выйди в маске на улицу — и привет, срок. Потому что маски носят террористы, анархисты, радикалы. А теперь все стали террористами, анархистами и радикалами, зайди хоть в ближайший продуктовый.

Карантин — наркоз покорности: вдохнул газ и уплываешь вдаль на счёте «семь».

Когда озноб отступал, А. начинала любить свой грипп. За то, что настоящий. За то, что им не может заболеть рендер, бот, моложавый человек на экране. За то, что грипп и миражи Распределённой метрополии — явления разной природы. Не любила только, что грипп каждый раз начинался перед несогласом. За сутки поднималась температура, и начинало саднить в горле. Или, как сейчас, ломило пальцы, и, если закатить глаза, темнота под веками вспыхивала искрами боли, а руки и ноги наливались тяжестью.
Она говорила Росомахе: это древнее, как Великая Мать, просыпается внутри, восстаёт против алгоритмов Распределённой метрополии, отключает иммунную систему. Тело выходит на собственный несоглас: пятьдесят килограммов физической плоти против искусственного интеллекта.

в соседнем беспилотнике к оконному стеклу прилипли две физиономии, женская и детская, они тоже улыбались, как и её водитель, как следовало улыбаться каждому физическому во время просмотра новостей: каждый день, круглый год, вчера, сегодня, завтра.

«Стабильность. Соответствие. Единство» — девиз Распределённой метрополии.