Перси Джексон и проклятие титана

– Привет вам, герои! – сказала Артемида.
– Му-у-у!

– Двести двадцать метров, – сказал я. – Построена в тридцатые годы прошлого века.
– Тридцать пять кубических километров воды, – сказала Талия.
– Самый крупный строительный проект в США, – вздохнул Гроувер.
Зоя уставилась на нас:
– Откуда вы все это знаете?
– От Аннабет, – сказал я. – Она обожала архитектуру.
– И с ума сходила по всяким памятникам, – добавила Талия.
– И постоянно сыпала какими-то фактами и цифрами. – Гроувер шмыгнул носом. – Такая зануда!
– Эх, вот бы ее сюда! – сказал я.

Талия мастерски наловчилась прожигать людей злобными взглядами, и это качество отлично сочеталось с излюбленной ею одеждой панка: разодранная тужурка, черные кожаные брюки и цепочки, прилепленные везде, где только можно, плюс обведенные черным карандашом ярко-голубые глаза.

Каким бы тупоголовым ни был Арес, он зрит в корень.

— Верно! — поддержал Арес. — Эй, постой-ка. Кого ты назвала?..

Что ж, — заключил доктор Чейз, — она выглядела впечатляюще, хотя должен сказать, что все равно предпочитаю Афину.

Иногда люди бывают ужаснее чудовищ.

— Ух ты! — пробормотала Талия. — Горячий парень, этот Аполлон.

— Он бог солнца, — напомнил я.

— Я про другое.

Он продолжал задавать вопросы. Много ли я ссорился с Талией, раз уж она дочь Зевса? (На этот вопрос я отвечать не стал.) Если матерью Аннабет была Афина, богиня мудрости, то почему она не придумала ничего лучшего, как грохнуться со скалы? (Тут я с трудом удержался, чтобы не задушить Нико.) Может, Аннабет — моя подружка? (Ох, надо бы скормить этого юного наглеца волкам!)

Сам Гроувер спал на заднем сиденье. Он, наконец, отказался от попыток произвести впечатление на Зою и Бьянку своей игрой на свирели, после того как сыграл песню «Ядовитый плющ» и этот самый плющ попер из кондиционера их «Лексуса».

На мой вопрос мумия ответить не пожелала, зато прошла полмили, чтобы поговорить с Зоей.