Прекрасные игры обычного гения

Теперь я мечтаю о Лиге чемпионов. Обещаю, если мы выиграем её, то закатим грандиозную вечеринку. И Жирков не будет петь.

часто задумываюсь о том, что привело меня туда, где я нахожусь. Вся моя жизнь поддаётся определённому объяснению, правда, нелогичному. Весь секрет — в умении мечтать. Прекрасно, если у вас есть стремления, но не стоит бросать все силы на их исполнение — так вы сумеете снизить психологическое давление и поберечь нервы. По крайней мере, для начала. Например, в раннем возрасте моим кумиром был Джин Ньокки. Настоящий десятый номер. Он думал ногами и играл головой. Впоследствии, когда я стал играть в Италии, мои ролевые модели изменились, поскольку я вырос, хоть прогресс и был постепенным. Мой совет прост: приложите усилия, и вы обязательно добьётесь результата

в среду впервые вошёл в легендарную дверь под номером 5 — офис главного тренера. В просторной комнате есть всё необходимое для работы и отдыха: кровать, книжные полки, письменный стол и даже мини-бар в углу. С балкона открывается великолепный пейзаж — если у вас отменное зрение, можно увидеть собственное будущее на горизонте. А ещё не покидает ощущение, что ты в комнате не один. За дверью с пятым номером всегда располагался тренерский кабинет, так что до меня на той кровати спали Нерео Рокко, Арриго Сакки, Фабио Капелло и, по воспоминаниям старожилов, Оскар Вашингтон Табарес.
Поговаривали, что Капелло жаловался на призрака, который бродит по коридорам после заката. Даже не знаю, что поразило меня больше: его рассказы или то, что из всех обитателей базы привидение выбрало самого сурового. Представляю, как дон Фабио, гордо расправив плечи, прогонял непрошенного гостя: «Сгинь, нечисть! У нас тут не кладбище». Впрочем, мой «Милан» в первый сезон как раз напоминал кучку ходячих мертвецов.

Решающая битва с «Ювентусом» на «Олд Траффорд». С ума сойти!
В таких ситуациях главное — сохранять ясность ума и не терять концентрацию. За несколько дней до матча я собрал игроков и показал им отрывок из фильма «Каждое воскресенье». Тренер футбольной команды, которого играет Аль Пачино, вдохновляет команду перед решающим матчем: «Жизнь — это такая игра, где важен каждый дюйм. И в футболе так же. Потому что в играх — и жизни, и в футболе — цена ошибки слишком велика… И мы либо победим всей командой, либо умрём поодиночке». Пробирает до мурашек! Перед финалом я показал ребятам ещё одно видео: наш тернистый путь до Манчестера. Когда экран погас, я включил в раздевалке свет и произнёс одну-единственную фразу: «Остался всего шаг». Я бы номинировал себя на «Оскар» за лучший сценарий.

В четыре утра я слопал вторую порцию пасты под соусом аматричана. Её приготовил клубный шеф-повар Оскар Базини. К пяти утра мы так накидались английским пивом, что принялись гонять мяч по полю для гольфа. Персонал отеля хотел нас остановить, но решил не вмешиваться. Если уж мы покорили Европу, имеем право немножко пошуметь в Манчестере? Между прочим, мы специально сняли обувь, чтобы не портить газон, но Гаттузо даже босиком умудрился избороздить всё поле. Пока мы хулиганили, Галлиани стащил ушастый кубок и заперся с ним в номере. Любовь!..

Для начала нужно было собрать разбитые сердца воедино, а это задача не из лёгких. Меня выручила собственная диссертация, которую я защищал в Коверчано для получения тренерской лицензии. В ней была глава, посвящённая психологии.
«Неудовлетворительные результаты могут расхолаживать команду до такой степени, что отдельные игроки начинают сомневаться в тренерской стратегии. Главный тренер должен сохранять верность убеждениям, но, прежде всего, необходимо заручиться поддержкой руководства и некоторых футболистов. Если часть игроков разделяет ваши взгляды, это поможет вернуть утраченный авторитет».
«Если вы хотите достичь высокого уровня производительности, ни в коем случае не требуйте от игроков добиваться результатов любой ценой, иначе рискуете посеять тревогу в раздевалке. Такая установка пагубна и контрпродуктивна. Совместное преодоление трудностей помогает сплотить команду, а в дружном коллективе, как говорится, работа спорится».

За несколько дней до дня рождения Гаттузо (он появился на свет 9 января) Каладзе взял слово на тренировке.
— Простите, тренер, мне нужно кое-что сказать. Это очень важно.
— Конечно, Каха.
— До дня рождения Гаттузо осталось три дня.
Мы дружно пожали плечами и сделали вид, будто ничего не произошло. За ужином Каладзе обратился ко всем одноклубникам.
— Ребята, есть новость.
— Что такое, Каха?
— До дня рождения Гаттузо осталось два дня и четырнадцать часов.
Врачи уже приготовили смирительную рубашку. На следующее утро — то же самое: «Осталось два дня». Бедняга Каладзе. Болезнь Альцгеймера — страшная штука, тем более в таком молодом возрасте. Рино свирепел. Он ненавидел быть объектом насмешек.
— Ребята, осталось всего три часа.
Думаю, Гаттузо еле сдержался, чтобы не избить его до полусмерти. И вот наступило девятое января. Гробовая тишина.
— Каха, ты ничего не хочешь нам сказать?
— Не понимаю, о чём вы, тренер.
— Точно ничего не забыл?
—Абсюлютно.
Я бросил взгляд на Рино. Он выглядел спокойным, как бомба замедленного действия. Наверное, он думал, что вышел победителем из этой битвы умов. Десятого января Каладзе погрузился в траур. За обедом я подошёл к нему и осведомился о его самочувствии.
— Что-то случилось, Каха?
— Да, тренер. До дня рождения Гаттузо осталось 364 дня.
Рино погнался за Каладзе, повалил его на пол и от души поколотил.

прекрасно помню, что мы натворили после награждения. Мы тусовались в отеле с роскошным бассейном. Закатили вечеринку на сто с лишним человек, а когда гости разошлись, бросились к мини-бару и осушили его за пять минут. Виски, самбука, ром, граппа, пиво — вылакали всё до последней капли. Ребята, устоявшие на ногах, предложили пари: кто первым плюхнется в бассейн? По правде говоря, мы рисковали дружно пойти на дно. Ноги заплетались, но мы даже не думали останавливаться. Как подобает истинным чемпионам, никто не упал в бассейн, зато многие расквасили пятаки о скользкую плитку — какая боль! Сержиньо прильнул ко мне со слезами на глазах.
— Карло, ты мой отец.
— Сержио, что ты несёшь?
— Ты мой отец.
— Ничего подобного. Не мог у меня родиться такой страшный сын.
— Но пап!..
Никаких «но». Как я это объясню своим детям?

Когда Галлиани на своей территории, он играет по собственным правилам. Ему прекрасно известно, куда следует усадить людей, с которыми ему предстоит вести переговоры — или же состязаться в армрестлинге. К примеру, когда Гаттузо намылился в «Баварию», Галлиани запер его в зале с трофеями. «Рино, сперва внимательно осмотрись, а затем поговорим». Он без лишних слов убедил его остаться.

Он был номером один: самым лучшим и… самым громким. Даже во сне он кричал и издавал душераздирающие звуки, будто его режут. Время от времени Сакки давал тактические указания: «ДИАГОНАААЛЬ!» или «НАЗАААД»!» Господи, он не давал нам покоя. Этот человек жил футболом, и это был его секрет успеха — а, может, и проклятие.