Платина и Шоколад

Удары сердца, быстрые и лихорадочные. Ты живой. Просто беги — таким и останешься.

Это так до охуения глупо, что захотелось просто заржать в голос. А потом рухнуть на колени и умереть, захлебнувшись в рыданиях.

Это как те странные прикосновения, которые он никогда не понимал, наблюдая со стороны. Когда люди стоят рядом, и кажется, каждый из них думает о своём. А потом Он вдруг просто кладёт руку Ей на плечо. Или Она просто касается Его пальцев. На секунду. На миг. А затем оба продолжают заниматься своими делами. И кажется — кому был нужен этот контакт? Но это прикосновение… и они уже вместе. Не поодиночке.

Это как те странные прикосновения, которые он никогда не понимал, наблюдая со стороны. Когда люди стоят рядом, и кажется, каждый из них думает о своём. А потом Он вдруг просто кладёт руку Ей на плечо. Или Она просто касается Его пальцев. На секунду. На миг. А затем оба продолжают заниматься своими делами. И кажется — кому был нужен этот контакт? Но это прикосновение… и они уже вместе. Не поодиночке.
Теперь Малфой понял.
Поддержка.
Ты не один в мире. Вас двое.

Потому что, твою мать, я хочу тебя как проклятый.

­Лед. Платина. Шоколад. Ярость.­

Малфой чувствовал, как демоны под рёбрами поднимали свои косматые головы. Потягивались, цепляя костлявыми спинами нутро. Обнажали когти, точа их о кости.
И легонько дули на сердце.
Так, что холод практически сжирал его целиком.

Спи, — пальцы осторожно принялись распутывать сбившиеся в колтун кудри. Он не сумел удержаться. Её волосы так бесили. Они ему нравились. Вынос мозга. — Я здесь, просто спи.

Сдержанность. Неприступность. Закрытость.
Наружу. Всё, нахер, наружу. За момент.
Страх. Маски. Просто… одна за одной. Как карты по ветру. Надежда. О, да, блять. Малфой слышал, как хрустели её кости, выворачивались суставы. Как она умирала, разразившись криком. Таким, что начало двоиться в глазах.

Здравый смысл тут же распрощался с ней. Сделал ручкой, мол, разбирайся сама. Я в этом не участвую.