Девочка и мертвецы

Можно войти? У вас там человек повесился, с балкона свисает.
— А то я не знаю, — ответила женщина. — Это мой сожитель; не выдержал он бездуховности человеческого существования на этой планете, вот и свел счеты с жизнью.

Был он низенький и щуплый, но во взгляде ощущался металл; какой-то текучий, опасный металл, вроде ртути.

Но никто не побежал спасать мужика с бидоном. Все стыдливо прятали глаза или изображали бурную деятельность

я видела круглый каток за домом. Дядя Федя часто катался на конечках, а я смотрела, как он катается, как у него это ловко выходит, и тоже мечтала покататься, но дядя Ионыч не разрешал, и было обидно, но справедливо: ведь дядя Ионыч многое пережил и имеет право указывать, что делать можно, а что — нельзя.

А огурцы где? Катька-а-а-а!
— Несу, дяденьки! — Девочка тащила к столу здоровенную десятилитровую банку с солеными огурцами.
— Малютка наша! Уронит же! — Федя всплеснул руками и кинулся Катеньке на помощь, но Ионыч схватил его за рукав, остановил.
— Не порть мне девчонку. Пусть сама.
— Эх… — вздохнул Федя.
— А вот и огурчики, дяденьки. — Катенька с трудом водрузила банку на столешницу.
— А крышку открыть? — Ионыч приподнял левую бровь.
Катенька сбегала за открывалкой и, сосредоточенно пыхтя, раскупорила банку.
— Крышку рядом положь, — приказал Ионыч,

— Завтра к нам гости придут, вопросы будут задавать. Знаешь, что отвечать?
— Да, дяденька!
— И что же?
— Скажу, что живется мне с вами очень хорошо, что вы, дяди, добрые и меня любите, работать без нужды не заставляете, не сквернословите и не бьете меня!
— Главное, с честностью в голосе говори! — рявкнул Ионыч. — А то до полусмерти исколочу!
— Хорошо, дяденька! — звонко отозвалась девочка.
— Послушная, — умилился Федя, наливая еще водки.
— Еще бы. — Ионыч ухмыльнулся и выпил полный стакан.

Ведь у людей до смешного доходит: вот понравилась, к примеру, двоим одна и та же книга. И что же они, думаешь, вместе мирно ее обсудят, восхитятся талантом автора? Да нет же: они передерутся, разойдясь во мнении, кто из них лучше понял замысел повести или кому повесть понравилась больше! Впрочем, иные мудрецы утверждают, что такое поведение людей для общества полезно: создается здоровая конкуренция, без которой человечество бы зачахло.

И опять воцарилась тишина: противная, как капли в нос.

И Дуська, и дядь Вася, и многие другие были людьми, в общем-то, неплохими. Но вот как-то так у них это всё получилось… нет, пожалуй, они сами не смогли бы объяснить почему и зачем. Вышло и всё тут: хоть и православные все поголовно. Может, водка в том виновата. Да-да, пожалуй, что водка.
Водка всегда во всем виновата — злой продукт, безбожный.

Ведь у людей до смешного доходит: вот понравилась, к примеру, двоим одна и та же книга. И что же они, думаешь, вместе мирно ее обсудят, восхитятся талантом автора? Да нет же: они передерутся, разойдясь во мнении, кто из них лучше понял замысел повести или кому повесть понравилась больше! Впрочем, иные мудрецы утверждают, что такое поведение людей для общества полезно: создается здоровая конкуренция, без которой человечество бы зачахло.