Белый клык

Белый Клык отвоевал один шанс из десяти тысяч, в котором сомневался врач.

И последнего не стоило осуждать за ошибочное заключение. Всю свою жизнь он лечил и оперировал изнеженных цивилизацией людей, живших без тревог и забот, точно также как и многие поколения их предков. В отличие от Белого Клыка они были болезненными и слабыми, и жизнь ненадежно трепетала внутри них. Белый Клык же родился в дикой природе, там, где слабый рано погибал, и не было места, в котором можно было бы укрыться от опасности. Ни его отец, ни его мать не были слабыми, также как и многие поколения, жившие до них. Крепкое тело и способность выживать в условиях дикой природы были наследием Белого Клыка. Он цеплялся за жизнь, каждой клеточкой своего тела, и цеплялся за свою волю к жизни, также крепко как с давних времен цепляются за жизнь все живые существа.

Щенок растянулся у него перед лапами. Белый Клык навострил уши и с интересом за ним наблюдал. Затем они коснулись друг друга носами, и Белый Клык почувствовал, как его морду лизнул теплый маленький язычок. Белый Клык высунул язык, и даже не понимая почему, лизнул щенка в ответ.

мягкой глиной в руках общества, готовой обрести любую форму

За его голову предлагали высокую плату золотом. Алчные фермеры гнались за ним с охотничьими ружьями в руках. Его кровь могла выплатить закладную или оплатить обучение сына в колледже.

Общество не отличается милосердием, и этот человек был экстраординарным результатом его работы.

Жизнь принимала тысячу обликов, и Белый Клык понял, что он должен встретить каждый из них

Белый Клык выглянул наружу. Он был поражен. Городской кошмар исчез. Белый Клык принял фургон за комнату в доме и перед тем, как войти туда, его повсюду окружал город, а какое-то время спустя город испарился.

Единственное, что на протяжении всей его жизни вызывало в нем особенную враждебность, так это прикосновения к его голове. Он никогда не любил, когда к ней прикасались. Дикая частичка его существа, опасаясь угрозы и западни, пробуждала в нем паническое желание избежать прикосновений. Таким было требование его инстинкта, и никто не смел прикасаться к его голове. А теперь, когда он обрел своего хозяина, прижимаясь к нему, он по своей собственной воле становился крайне беззащитным. Так он выражал совершенное доверие, абсолютное подчинение

Какое-то неимоверно огромное чувство отражалось в его взгляде, в нем словно лучился свет.

Его любовь проявлялась в почитании, немом, тихом обожании.