Слова сияния. Архив Буресвета. Книга 2

«Использовать симпатичное личико, чтобы заставить мужчин делать то, что ты желаешь, ничем не отличается от использования грубой силы мужчиной, который хочет подчинить женщину своей воле, — считала принцесса. — И то и другое низко и с возрастом перестанет удаваться».

Шаллан позволила себе обхватить его спину руками, ощутила мышцы под кителем, вдохнула его одеколон. Принц держал ее так несколько ударов сердца. Слишком мало. Она повернула голову и без колебаний поцеловала его прямо в губы.
Адолин отдался поцелую, не отпрянул. Но в конце концов безупречный момент истек. Принц взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза и улыбнулся. Потом снова обнял и рассмеялся – хрипло, безудержно. Это был его настоящий смех, который она очень любила.

Каладин взглянул на нее. Вспышка света озарила ее глаза – она смотрела снизу вверх, положив голову ему на грудь, и капли воды дрожали на ее ресницах. Его руки обнимали ее за талию, она обнимала его – после Тары он еще ни разу не был так близок с женщиной.

Кэл кивнул. Стоило признать, была в этом парне некая грубая красота. Он был красивой естественной скалой, в отличие от изысканной статуи – Адолина.

Он слушал, как парочка смеется, и ему хотелось надавать обоим по шее.

– Постарайся не флиртовать с девочкой, – прошептал Шут. – В юном Адолине, похоже, проснулся собственник. Или… да что это я? Флиртуй с девочкой. Пусть у принца глаза на лоб полезут.

Лучше быть чересчур подозрительной, чем наивной.

Девушка рассеянно кивнула и поняла, что не может отвести от него глаз. Когда-нибудь она поцелует эти губы.

Ей отчаянно хотелось запустить пальцы в его непокорную шевелюру. «У наших детей будут самые странные на свете волосы. Его золотые с черным алетийские локоны, мои рыжие и…»

Он ведь не виноват в том, что очень дружелюбен. Ну почему женщины такие ревнивые?