Войны за Иисуса: Как церковь решала, во что верить

Что мы имеем в виду, когда говорим: «Христос был одновременно и Богом, и человеком»? Евангелия, несомненно, показывают, что Иисус был человеком: он истекает кровью, он любит и гневается, он умирает в драматичной агонии. Но как нам примирить этот факт с доктриной Воплощения? В самом начале Евангелия от Иоанна Христос отождествлен с Логосом – с Божиим Разумом и его творящим мир Словом:

В начале было Слово [Logos], и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога… И Слово стало плотию, и обитало с нами (см. Ин 1:1–14).

Слово стало плотью, Бог стал человеком. Но какова связь между этим Словом и человеком по имени Иисус? Что означают эти слова Послания к Колоссянам: во Христе «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол 2:9)?

Халкидонские отцы исповедают два естества, которые существуют:
…неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно, – (asyngchytos, atreptos, adiairetos, achoristos) так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств (physeon), но тем более сохраняется свойство каждого естества и они соединяются в Одно Лицо (prosopon) и Одну Ипостась (hypostasin), не на два лица (prosopa) рассекаемого или разделяемого, но Одного и Того же Сына и Единородного, Бога Слова, Господа Иисуса Христа[335].
Четыре термина «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно» могут звучать как заклинание или песнопение, но они полны значения, потому что исключают определенные альтернативные смыслы. Эти слова никак не позволяют видеть во Христе смешение Бога с человеком, где плоть уже перестает быть реальной плотью. В то же время две природы невозможно разделить на «двух Христов»[336].

религиозная карта нашего мира во многом была создана под влиянием спора о природе Христа. Первенствующая церковь сохранила веру в то, что Христос был в полной мере человеком, – но ценой потери половины мира.

Епископ IV века Епифаний в своих трудах призывал четко отличать поклонение (latreia), подобающее Богу, от почитания (proskunesis)

Фома, полагает она, обращен к искателям и тем, кто интересуется мистическим, тогда как Иоанн пишет для благочестивых верующих, лишенных сомнений.

О том, как дурно обстояли дела в империи, свидетельствует и инцидент в 480-х годах, когда антиохийские христиане громили синагоги и выкапывали тела мертвецов из могил, чтобы жечь их на кладбищах.

Обращение христианина в иудаизм грозило смертью и конфискацией имущества для участвовавшего в этом еврея.

Иоанн обвинил иудеев в убийстве Бога

Их влияние было настолько сильным, что в какие-то годы империя выглядела как матриархат.

Если мы поразмыслим о таком идеале, мы начнем подозрительно относиться к распространенному сегодняшнему убеждению, что христианство тесно связано с семейными ценностями.