Айдахо

В тюрьме, столкнувшись с человечностью, только больше страдаешь

Но после шуток во рту остается гнилой привкус – не потому что это ложь, а потому что это мертвые чувства, прикидывающиеся живыми.

Каждая со своей жертвой ради другой. Отдавай и отдавай – ценой всего лишь счастья.

не отказалась от подарка Элизабет, потому что Элизабет не успокоится, пока не отдаст все. Она примет этот последний и губительный дар, чтобы только Элизабет обрела покой. Может, этого всегда и хотели их сердца – разбиться. Ведь тогда станет ясно, что они на это еще способны.

Но «Айдахо» не исчезло. Шахтер принес его с собой в шахты. Из раза в раз он повторял это слово и его ложное толкование. Оно звучало так притягательно, что овладело людскими умами. Вскоре многие уже верили, что сами слышали шошонские песнопения. Слово двинулось на север; оно двинулось на запад. Его начертали на борту парохода, плывшего по реке Колумбия. Образ парохода с белой надписью из индейского наречия запал в сердца стоявших на берегу. Они его запомнили. Следы-впечатления, по ним идешь бездумно, как по нотам знакомой мелодии.

Внезапно она рванула от него и помчалась к дверям в коридор, и тогда он крикнул: «Айда! Хо! Вернись ко мне!»
Вернись ко мне.
Услышав это, другие делегаты спросили, где он узнал такое красивое слово. Они не догадывались, что кричал он вслед девочке, которая уже исчезла, девочке, не замеченной никем. Они думали, что его осенила идея. Человек сентиментальный, он ответил, что это единственное слово, достойное такой суровой земли

Одно время, много лет назад, Энн пыталась выяснить, что означает «Айдахо». Простого ответа не нашлось, такой запутанной и плохо задокументированной была история этого слова. Вначале она вычитала, что на языке шошонов так описывается «путь лучей восходящего солнца по склону горы». Но стоило копнуть глубже, и стало ясно, что это ложь, что такого слова нет ни в одном индейском языке. Оно не переводится, вопреки заверениям многих авторов, как «горный самоцвет».

Для Дженни свобода будет худшим наказанием, а следовательно, тем самым наказанием, которого она заслуживает.

Мой поступок простить невозможно – ни вам, ни мне, ни Богу, ни кому-либо еще, живому или мертвому.
Кроме Элизабет
Элизабет меня простила
Элизабет отпустила меня
Элизабет просто чу…
Этот черновик она тоже порвала.

В день убийства Дженни переживала, как бы дочку не укусила змея, как бы у нее не обгорели ноги.