В параболах солнечного света

Фотограф, которому я позировал, сказал мне: «Расслабьтесь. Не надо менять выражение вашего лица, измените только немного ваши мысли».

На Западе абстрактное искусство рождается от постепенного отказа от фигуративности. На Востоке оно возникает благодаря трем различным видам деятельности, связанным с абстрагированием: организацией цветов (ikebana), каллиграфией и изображением схем на керамическом стекле. В результате, японские абстракционисты усваивают современную художественную технологию намного легче, чем их западные коллеги

Я удивляюсь тому, что Джозеф Алберте имеет в виду в своей книге о соотношении цветов, когда он пишет: «Цвета вообще нельзя увидеть в реальности, они — физический феномен». Неужели он не понимает, что не существует объективного перцептивного эквивалента энергии, производящей цветовые волны. «Реальность» цвета действительно нельзя никогда увидеть, поскольку ее никогда нельзя освободить от изменяющегося контекста. Как реальность, которую мы называем «ничто», может оказывать влияние на другую реальность? Это большая эпистемологическая проблема для теории гештальта.

Сегодня я заметил первый симптом старения. Когда я стал разбирать мои старые записи и письма, они стали рассыпаться. Очевидно подобные же процессы происходят в моем мозгу и теле, сто сказывается на изменении характера, уменьшении силы. Но агония бумаги, которая для меня так много значила, является неоспоримым признаком старения.

Глаза и уши ночи

Шепчут о деревьях сандала

Но я не вижу дороги.

Глаза — это самый чувствительный предмет в мире.

Один художник признался мне, что когда живопись лежит на земле, она воспринимается как физический объект. Это согласуется с моим собственным предположением, что вертикаль хороша для созерцания, тогда как горизонталь — это арена для действия.

Инициалы “ОК” — это подпись Оскара Кокошки. Каждый раз, когда я пользуюсь этими двумя буквами, одобряя предложения моего редактора, я бессознательно использую имя моего любимого художника.

Первое знакомство с романом Джейн Остин «Гордость и предубеждение» показало мне общество, в котором люди озабочены пониманием характера и поведения друг друга. Они не заняты ничем, кроме как общаться друг с другом, не имея никаких других жизненных обязательств. Такие столкновения внутри праздного класса сохраняются и в более поздних романах столетия, но здесь мужчины и женщины более озабочены своим делами и своим долгом. Вспомните Бальзака, Флобера, Толстого или Золя. Книги Остин напоминают мне, как трудно назвать романа ее времени «реалистическими». Ее характеры — это ходячие понятия, стилизованные абстракции, которые никогда не становятся реальностью. Она гораздо ближе к Стендалю, чем к Диккенсу.

Пилигримаж во Флоренцию сегодня обнаруживает исчезновение великих оригиналов. В мрачный день «Троица» Мазаччо в церкви «Санта Мария Новелла», так хорошо известная по репродукциям, кажется темным пятном на стене. Его же стенная роспись в церкви «Санта Мария дель Кармине» застраивается лесами. Рафаэль вывозится из галереи Уфицци на реставрацию. Экран из пластика, которым завешивают другие шедевры, чтобы их не трогали посетители, приводит к тому, что зрители видят только свое собственное отражение. Многовековая грязь скрывает краски, а мрак церквей погружает их в темноту. «Давид» Микеланджело возвышается на своем пьедестале, но расстреливается фотокамерами как новый Себастьян. Посещение Венеры в собрании Медичи ограничивается тремя минутами. В конце концов, изнуренный пилигрим ковыляет домой, чтобы там неторопливо перелистывать яркие репродукции в своих альбомах об искусстве.

Однажды, слушая лекцию одного популярного художника о его творчестве, я обнаружил чудовищное расхождение между его замечательным визуальным талантом и абсолютно пустым умом. Его живопись приятно смотрится, но она тривиально изображает тривиальности. То, чего не хватает этому художнику, это не образование. Некоторые великие художники были менее образованы, чем он. Ему не достает постоянного интереса к глубинным основам жизни, к проблемам рождения и смерти, любви и веры, опасности и защищенности, богатства и простоты, страха и гармонии. Сколько талантов в искусстве, литературе и музыке расходуют свой дар в пустоту!