Совет Девяти

никуда не поедем, пока не поедим.

Норт скривил губы:

– Разумеется, я имел в виду после ужина. Мне показалось, это даже не нужно пояснять…

Когда мы покинем Лебрихан?

– Сейчас, – невозмутимо отозвался Даррит.

– Что?! Ты с ума сошел?

Он удивленно поднял брови.

– Ужин уже начался, я жутко хочу есть, – пояснила Омарейл. –

Ты невыносимый нахал! – воскликнула Омарейл. – То, что ты говорил при Дане, – непростительная грубость! Не забывай, что однажды я вернусь во дворец и ты будешь полностью в моей власти.

– Я уже полностью в вашей власти, вам нечем мне угрожать.

Послушайте меня, Мира, – заговорил он проникновенно, полностью завладевая вниманием Омарейл. – Каким бы циничным вам это ни показалось, никого не волнует мнение народа. Они могут бунтовать и устраивать забастовки, но все решения принимаются не здесь, а в Астраре. И что решит Совет, то и определит дальнейшее развитие событий. Людей можно убедить в чем угодно.

большим пальцем по ее щеке, а затем сказал те самые два слова, что заставляли сердце Омарейл биться чаще:

– Вам кажется.

Не нужно быть эксплетом, чтоб понять, почему я сержусь. И я не сержусь!

– Мне трудно понять вас, – с насмешкой ответил на это Даррит.

Попробуй черной икры, дорогуша, – обратилась к ней пожилая женщина, передавая красивую серебряную тарелочку.

– Ох, нет, спасибо, – отозвалась Омарейл.

– Не стесняйся, девочка, здесь всем хватит.

Принцесса с сомнением взглянула на крошечную порцию.

– Благодарю, я просто ее не люблю. Мне десять лет каждое утро давали с ней тосты на завтрак, уже просто смотреть не могу.

Вокруг повисла странная тишина. Омарейл посмотрела на соседей и тех, кто сидел напротив: гости взирали на нее с изумлением.

Чтобы найти себя, бывает, нужно потеряться

Ты знаешь, что ты – страшный зануда?

– Раньше я пребывал в счастливом неведении на сей счет, но вы не устаете повторять мне об этом, поэтому да, теперь я знаю.