Наша математическая вселенная. В поисках фундаментальной природы реальности

Нет лучшей гарантии неудачи, чем признать, что успех невозможен, а значит, не надо и пытаться.

твёрдая сталь — это главным образом пустота. Атомные ядра, составляющие 99,95 % её массы — это крошечные шарики, занимающие около 0,0 000 000 000 001 % её объёма, и этот почти вакуум воспринимается как твёрдый лишь за счёт электрических сил, очень надёжно удерживающих ядра на своих местах

Некоторые учёные превозносят второе начало едва ли не до небес, как великий астрофизик сэр Артур Эддингтон, сказавший: «Закон монотонного возрастания энтропии — второе начало термодинамики — занимает, как мне кажется, высшее положение среди законов природы. Если кто-нибудь заметит вам, что ваша любимая теория Вселенной не согласуется с уравнениями Максвелла, то тем хуже для уравнений Максвелла. Если окажется, что ваша теория противоречит наблюдениям, — ну что же, и экспериментаторам случается ошибаться. Но если окажется, что ваша теория противоречит второму началу термодинамики, то у вас не остаётся ни малейшей надежды: ваша теория обречена на бесславный конец».

Ещё одна важная особенность физических теорий состоит в том, что если вам нравится одна из них, придётся «покупать» её в полной комплектации. Нельзя сказать: «Мне нравится, как ОТО объясняет орбиту Меркурия, но я не люблю чёрные дыры, так что хочу обойтись без них». Вы не можете «купить» ОТО без чёрных дыр, в отличие от кофе без кофеина. ОТО — это жёсткая математическая конструкция, которая не допускает точных настроек; вам придётся либо принять все её предсказания, либо с нуля изобрести другую математическую теорию, которая согласуется со всеми успешными предсказаниями ОТО и одновременно предсказывает, что чёрных дыр не существует. Это оказывается чрезвычайно сложным делом, и до сих пор подобные попытки оканчивались ничем.

Теоретически теория и практика — одно и то же, но на практике — совсем разные вещи.
Альберт Эйнштейн

Однажды отец дал мне совет: «Если ты задумался над сложным вопросом, на который не можешь ответить, займись сначала более простым вопросом, на который не можешь ответить».

С чего бы вам думать, что вы — симуляция? Да, многие фантасты предлагали сценарии, в которых будущая колонизация космоса преобразует большую часть материи нашей Вселенной в сверхмощные компьютеры, которые моделируют огромное число наблюдательных мгновений, субъективно неотличимых от ваших. Ник Бострём и другие доказывали, что в этом случае ваше текущее наблюдательное мгновение скорее всего является симулированным, поскольку таких мгновений большинство. Однако, думаю, эта аргументация логически противоречива: если доказательство верно, ваши неотличимые смоделированные копии также смогут им воспользоваться, а значит, существует ещё больше дважды симулированных копий и вы, вероятно, симуляция внутри симуляции. Повторяя этот аргумент, вы придёте к тому абсурдному выводу, что скорее всего являетесь симуляцией внутри симуляции внутри симуляции и т. д. с неограниченным числом уровней погружения. Я думаю, логическая ошибка случилась уже на первом шаге. Если вы склонны допустить, что являетесь симуляцией, то, как подчёркивал Филлип Хелбиг, вычислительные мощности вашей собственной (симулированной) вселенной несущественны: важны вычислительные ресурсы вселенной, в которой осуществляется симуляция, а о ней вы, в сущности, ничего не знаете.

Эволюция наделила нас интуицией лишь в отношении тех аспектов физики, которые имели значение для выживания наших далёких предков, вроде параболических траекторий летящих камней (что объясняет наш интерес к бейсболу).

Уже столетие физики знают, что твердая сталь – это главным образом пустота. Атомные ядра, составляющие 99,95 % ее массы – это крошечные шарики, занимающие около 0,0000000000001 % ее объема, и этот почти вакуум воспринимается как твердый лишь за счет электрических сил, очень надежно удерживающих ядра на своих местах.

ошибка не в том, что мы слишком серьёзно относимся к своим теориям, а в том, что не воспринимаем их достаточно серьёзно