Ангелы ада

Как я это вижу - книга совсем не про банду мотоциклистов, которые держали в страхе (да и до сих пор пугают) жителей США. Не про этих отбросов, на которых навешивали все грехи и использовали как пугало. Книга о том, что происходит в системах Америки. В СМИ, в правительстве, в социуме. О том, как с помощью различных газет, репортажей и благодаря тяге читателей к «жареным фактам» из обычной толпы неудачников, которые были увлечены своими мотоциклами, сделали натуральное чудовище. Можно сказать, взрастили самостоятельно. Ведь все что хотели эти бандиты - кататься на своих мотоциклах, чувствовать себя отбросами и испытывать от этого какую-то свою гордость. Но американцам нужен был такой жупел, чудище, которое можно было изредка тыкать палочкой и смотреть, что они сотворят в ответ, как ответят в своей манере. Кто-то для того, чтобы можно было себя чувствовать себя лучше на их фоне. Как там пелось «С известной долей гордости вспомнить кулаки люберов». А как только они стали популярными, благодаря этим репортажам и обращенному на них вниманию, то к ним стали присоединяться все больше и больше людей. Поведение их становилось все более агрессивным, они начали чувствовать свою власть и возможности. Такое самоисполняющееся пророчество. Вот об этом и пишет Томпсон.

Он ездит вместе с этой бандой, рассказывает впечатлениях, которые произвели на него эти люди, собирает различную информацию из газет, показывает как формируется общественное мнение. Он не говорит, что все эти «Ангелы» - ангелы (да, я долго ждал возможности вставить этот банальный каламбур). Но это вполне обычные люди, которые живут рядом с нами. Возятся в гаражах, думают, как бы заработать денег, не хотят отдавать себя на откуп системы. И через его рассказы отлично прослеживается эта основная мысль. Да, вначале все это довольно скучно читать. Автор как будто только начинает раскручиваться - дает какую-то сухую выжимку, переосмысливает произошедшие события. Но стоит ему завести рассказ о собственных впечателениях от этих людей - вот тут уже читать становится интереснее. То, как эти мотоциклисты отправляются на слеты, как они живут в своей «обычной обстановке». По ходу он развеивает несколько связанных с этими байкерами мифов. Например, про изнасилования, или про перевозку наркотиков. Не знаю, как сейчас, но во времена когда эта книга только писалась, выглядят эти доводы вполне себе логичными. Да, в этом повествовании довольно много повторов одной и той же мысли. Иногда даже возникает ощущение, что повествование ходит по кругу. Иногда не понятно, когда заканчивается история самого автора и повествование переходит к другим точкам зрения. Но в целом, все это выглядит очень органично и легко читается.

А теперь о плохом - перевод. Он в этом издании ужасен. Можно было бы сразу об этом догадаться встретив лакмусовую бумажку переводчика - «кавказский мужчина». Ну не выходец с Кавказа он. Caucasian в английском языке - это обычный белый человек, представитель европеоидной расы. Но дальше подобных финтов встречается все больше. Откуда-то появляются бумажные ткани, брюки превращаются в комбинезоны. Переводчик активно гордится словом outlaw и оставляет его без перевода, что тоже очень режет глаза. Но больше всего меня раздражало то, что мотоциклы становятся боровами. У слова Hog есть несколько вариантов перевода. И «боров», пожалуй, самый худший в данном случае. Боров - это кастрированный кабан, ленивый, жирный. Почему не воспользоваться обычным словом «кабан». Есть в нем и неповоротливость и тяжесть, но при этом - нет какого-то негативного оттенка. Я понимаю, что это слово – моя вкусовщина, но из таких мелочей складывается все впечатление от книги, от её перевода.

Так что стоит отметить, что книга сама по себе хороша, она выполнена в таком старомодном стиле гонзо-репортажа, с деталями, размышлениями и хорошими подводками для осмысления более глубоких вещей, чем история и летопись банды мотоциклистов. Но вот перевод - вот что портит все впечатление от этой книги. Жаль, что я не очень хочу перечитывать эту книгу на английском или в другом переводе.

Чем больше читаю, тем больше проникаюсь любовью к этому безумцу. Удивительный язык. Небанальный юмор. Умение иронично относиться к себе и окружающим.
Такой журналистики уже нет. Настоящее исследование.