Пролог (Часть 1)

Стена напротив — маленькие фотографии на кнопках, на клейкой ленте «скотч», на жеваном хлебе. На снимках — молодые парни и девушки. В приличной одежде. Прилично подстриженные. Иногда с мамой и папой. Иногда — за рулем отличной автомашины. Или на лужайке возле загородного дома.

Все как было. Как надо, чтобы было.

Под снимком миловидной девушки типографским способом напечатано:

«Пропала Ингрид Диттмар. 500 долларов награды».

И мелкими буквами — приметы.

«Анабелл! Мы любим тебя! Звони на наш счёт. Мама и папа».

Таких записок десятки. Напечатанные на машинке, типографским способом, написанные от руки.

А над всеми фотографиями размашистая ироничная надпись красным: «Зов предков».

Мистер Конрой подошел к одной из фотографий. На ней — улыбающийся паренёк. Прямые светлые волосы, утиный носик, как у мистера Конроя. В руках бейсбольная бита. Под мышкой — шлем. На широком белом поле фотографии надпись: «Я жду тебя. Я был здесь 10.10.67, 10.11.67, 10.12.67…» Большой пропуск и слово — «Папа». Мистер Коирой несколько мгновений смотрит на снимок, затем вынимает шариковую ручку и выводит сегодняшнее число. Ни слова не говоря, выходит из магазина.

м — не очень большой срок. Но для меня лично — огромный. Большая часть его выпала на бурное время войны во Вьетнаме и антивоенного движения в США.
Часто я слышу вопрос, какой год из тех, что я провёл в США, был самым неспокойным для Америки. И я не колеблясь отвеч